"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

и критиканов Потустороннего Мира.
- Чертовски антинаучно с моей стороны, но я подумал, что эту
погрешность отлично сумею обратить во благо. Хм... Я ведь мало-мальски
разбираюсь в амазонских галлюциногенах - йаге,[73] На самом деле всякий
вздор.
И подробнее объяснять не стал.

За пять месяцев до появления Свиттерса Смайт вернулся в Бокичикос на
свои средства, надеясь еще раз поэкспериментировать с обладателем
башки-феномена. Получив отказ - Конец Времени не поощрял фамильярничание с
чужаками, - Смайт, как говорится, сложил все яйца в Свиттерсову корзинку.
Если янки добьется аудиенции, есть шанс... есть малая доля шанса на то, что
Смайту позволят увязаться с ним вместе, а если и нет, то по меньшей мере
Свиттерс замолвит за него словечко. И университет, и супруга были им крайне
недовольны, но Смайт просто не мог повернуть вспять. Только не сейчас. По
некоторым признакам, Смайт испытывал к Концу Времен нечто сходное с любовной
одержимостью Свиттерса в отношении Сюзи.
Побуждаемый сочувствием и любопытством, а также назло тому парализатору
и душителю просвещения и прогресса, что называется здравым смыслом, Свиттерс
позволил шумной наканакской шушере унести Морячка в джунгли.
Дождь все еще шел, но уже как-то нерешительно, вполсилы; еще несколько
минут - и слепящий солнечный свет с силой ударит в глаза и обратит потоки
свежей грязи в угольную пыль и солярный цемент. Друзья вышли из-под
больничного навеса. Бродяга, одинокий путник, последняя и финальная дождевая
капля сего утра - демонстративно запоздавшая, даже несколько надменная,
словно исполняющая некую независимую миссию, каковую ее послушные
собратья-конформисты даже понять не в состоянии, - приземлилась на загривок
Свиттерса и томно, едва ли не вызывающе скатилась вниз по спине. Свиттерс
счел это знамением - хотя чего именно, не сказал бы.
Накануне вечером имело место быть новолуние, и Смайт с индейцами
наканака сходились на том, что Конец Времени все еще на "перевалочном
пункте", в обрядовом вигваме. Провожая взглядом индейцев, что резво умчались
по лесной тропе, унося пирамидальную клетку и ее несколько обалдевшего
обитателя, Смайт потирал ветчинообразные лапищи.
- Круто! Наикрутейший поворот событий, ничего не скажешь! Кто дерзает
надеяться, тот вскорости узнает, тщетны его надежды или нет. Мы с тобой
потратили бы добрую половину дня на то, чтобы, пыхтя и отдуваясь, дотащиться
до грязной лачуги, а эти парни добегут за пару часов. Держу пари, в сумерках
уже вернутся. Кстати, старик, а что означала та дурацкая долговая расписка,
что ты мне впарил?

Покинув Р. Потни Смайта на его любимом табурете в гостиничном баре,
Свиттерс поднялся к себе в номер и подключился через модем к спутниковому
Интернету. Чувство вины и ничто иное - чувство вины за то, что с его легкой
руки поручение насчет попугая приняло неожиданный оборот, - подсказывало ему
написать Маэстре по электронной почте. Увы, что сказать ей, Свиттерс так и
не придумал.
Уж разумеется, не правду. Дожидаясь вдохновения, он проверил почтовый
ящик - личный, не рабочий. В нем обнаружилось три письма, и первое - от
бабушки. Легка на помине!