"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

Вот таковые были декорации для излияний Смайта - повести необычной,
чтобы не сказать - из ряда вон выходящей, каковая и будет вкратце изложена
ниже. Именно вкратце, поскольку воспроизвести и пересказать ее дословно не
просто излишне; это, чего доброго, означает злоупотребить как терпением
читателя, так и его задницей. То, что подобное злоупотребление порой ко
благу - взять хоть "Поминки по Финнегану" или протирание штанов в церкви,
вызывающее возбуждение в гениталиях, - к делу не относится. Хотелось бы
верить.

Р. Потни Смайт впервые приехал в Бокичикос в 1992 году с целью
проведения полевых этнографических исследований среди наканака, дикого
племени, "усмиренного" антропологами перуанского правительства в середине
1980-х гг. в качестве предупредительной меры - ибо власти собирались
основать здесь новый город, - а после отчасти цивилизовавшегося через
контакты с этим городом и его привнесенными извне ценностями. Наканака были,
что называется, "переходным народом" - уже не смертоносны, но и не вполне
укрощены - и подвергались опасности отречься от своих традиций и практик,
забыть о них или позволить отнять таковые насильственно. Разумеется,
христианские миссионеры трудились не покладая рук. Смайт намеревался
каталогизировать как можно больше древних обычаев и верований до того, как
они вовсе исчезнут. Вдохновляющая была работа.
Увы, погружаясь в культуру наканака (или то, что от нее осталось) аж по
тощие бежевые брови, он чувствовал, как прицел его интереса медленно,
неумышленно смещается к иному племени - к народу, с которым он не общался
напрямую, которого никогда толком не видел, а различал лишь смутные тени,
безмолвно скользящие через лес среди иных теней, - к призрачной расе, чьи
магия и неукротимая воля подчиняли себе наканака и в итоге подчинили самого
Потни. Кандакандеро.

Главное поселение наканака находилось в миле к востоку от Бокичикоса,
на противоположном берегу реки. Деревня стояла на возвышенности, неподалеку
от рыбных затонов. Однако их chacara - то есть сад - раскинулся за рекой, с
той же стороны, что и Бокичикос, но в джунглях, на расстоянии нескольких
миль от берега. Как ни странно, в среде настолько изобилующей неуемной
растительностью хороших садовых участков было немного, и располагались они
далеко друг от друга. Верхний слой почвы в джунглях тонок, как лакировка, и
хотя гигантские деревья давно научились использовать его к ошеломляющей
выгоде для себя, маниока, тыквы, перцы были там что сиротки, чья жиденькая
овсяная кашка всякий год все больше разбавляется водою, пока наконец вовсе
не перестает поддерживать жизнь. Биологические и/или геологические
случайности порой порождают редкие очаги плодородия - так обстояло дело и с
chacara наканака. Очень вероятно, что это был самый большой и самый
изобильный садовый участок во всей перуанской Амазонии.
Поговаривали, что chacara некогда "принадлежала" кандакандеро, или по
крайней мере они возделывали участок на протяжении многих поколений и
покинули его лишь тогда, когда нефтяные разработки и приток чужаков вынудили
их скрыться глубже в лесу: кандакандеро Бокичикосу отнюдь не порадовались.
Иные, впрочем, утверждали, будто chacara всегда возделывали индейцы-наканака
и что более свирепые кандакандеро просто-напросто принуждали наканака
делиться ее дарами, вроде как взимая дань. В любом случае Смайт знал из