"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

видим, тогда КАКАЯ РАЗНИЦА, что дом вокруг нас горит синим пламенем? Да
плевать. Пусть сукин сын полыхает вовсю!
Эти ли мысли составляют философию "мальчика на побегушках"? Возможно,
что и нет. Но на данный момент сойдут и они.

Бокичикос оказался столь же не похож на Пукальпу, как плоскодонка
"Дева" - на неуклюжий танкер. Бокичикос был заметно меньше, и тише, и чище,
и куда уютнее. Свиттерс вспомнил замечание Хуана-Карлоса о том, что
Бокичикос - плановый населенный пункт, основанный правительством "в строгом
соответствии с требованиями экологии". И в целом это соответствовало истине.
В то время как анархически разнузданная Пукальпа расползалась во все
стороны, бездумно загаживая, разграбляя и пожирая окрестные дебри,
Бокичикосу были предписаны жесткие границы, за пределы которых городу
запретили выплескиваться либо протягивать щупальца. В результате мистическое
изумрудное дыхание леса мягко овевало побеленные щеки города, в то время как
здешняя река распевала серенады горожанам заливистой трелью, а не хрипела
смертным хрипом, придушенная раковой опухолью.
Отходящие от центральной площади (в классическом испанском стиле)
грунтовые улицы были выровнены и утрамбованы, все здания, кроме церкви,
единообразно крыты пальмовыми листьями, что придавало им особый индейский
колорит. Стены домов были сложены из кирпича и/или бревен, образовавшихся в
результате расчистки места под город, а затем гордо выбеленных раствором
известки, благодаря которому они когда-то блестели, а теперь заметно
истерлись. Ни одно из строений, включая ратушу, отель и церковь, в высоту и
сравняться не могли с деревьями джунглей, что затеняли их "черные ходы", да
и дверные проемы шириной зачастую уступали стволам этих дерев. Далеко-далеко
высилась самая важная из городских построек, драгоценность короны, все
искупающее достоинство - завод по переработке отходов. (Будь они мудрее,
обитатели города ежедневно пускали бы благодарственные свечи по лаврового
цвета водам своего пижонского отстойного бассейна.) Уж конечно, Пукальпа
такой утонченной роскошью похвастаться не могла, да скорее всего и Икитос -
тоже.
В Бокичикосе обнаружилось с полдюжины грузовиков - бездействующих,
изъеденных ржавчиной, со спущенными шинами - а кого им возить-то? - и ни
единой легковушки. Короткие улочки города, каждая из которых заканчивалась
тупиком, оживляли клюющие куры, роющие землю рылом свиньи, тявкающие
дворняги и голые дети, тощие и чумазые, - и при этом ни мимолетного видения,
ни тени запаха недавно опочившей собаки не потревожили Свиттерса. Тем не
менее в небе кружили стервятники - терпеливые, уверенные в более несомненной
и вкусной из двух неизбежностей жизни: некрофилический радар бдительно
обшаривал заросли.
А уж в зарослях недостатка не было. Подстрекаемые яростным
экваториальным солнцем и тропическими проливными дождями растения
бесчисленных разновидностей заполонили сточные канавы и дворы, угрожая
захватить и площадь; их горький нектар утолял жажду люминесцентных бабочек и
миллиардов жужжащих насекомых окраса более скромного.
Построенный с расчетом на нефтяной бум, которого так и не возникло
(геологи существенно переоценили потенциальный выход здешнего нефтяного
месторождения), Бокичикос ненадолго расцвел - и тут же увял. И по меньшей
мере половину населения времен наивысшего расцвета утратил. Однако половина