"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

добиться его перевода; два года скитаний по миру в той роли, что контора
называла "специальный уполномоченный по улаживанию конфликтов".
Кочевая жизнь имеет свои недостатки, зато сводит к минимуму техническое
обслуживание - и Свиттерс первым радостно это признавал. При мысли о том,
что ему не нужно выстригать ни единой травинки газона, не нужно латать ни
единого кирпичика во дворе; при мысли о том, что никогда улыбчивый
незнакомец не пытался впарить ему вторые оконные рамы, или алюминиевую
обшивку, или подписку на журнал "Уотчтауэр"; при мысли о том, сколько
заседаний домового правления он благополучно избежал (тем самым спасая свои
бедные мозги от лавины словесной жвачки), - что ему оставалось, как не
радоваться? А тем временем появился новый повод для ликования - осознание
того, что солнце, надо думать, стоит прямо над головой, поскольку ни единого
фрагмента его алюминиевой обшивки не маячило за обтрепанным краем навеса. В
самом деле, стрелки Свиттерсовых часов сошлись в верхней части циферблата на
полуденное краткое свидание (большая стрелка шовинистически накрывала
маленькую, как в дамских часиках).
- Полдень! - воскликнул Свиттерс на случай, если остальные вдруг не
заметили. Потом указал на солнце. Потом указал на "кладовую". - Кто здесь
шеф-повар? Где поварята? Где кондитер? - Он скользнул взглядом потрем
бутылям с писко. - Про карту вин уж и не спрашиваю.
Ни на носу, ни на корме никто не откликнулся - никакого шевеления.
Свиттерс встал, привлекая внимание публики.
- Ленч, - проговорил он ровным, вдумчивым голосом, без тени
враждебности. - Так говорят в моей стране. Л-Е-Н-Ч. Обожаю ленч. По правде
сказать, я страстный поборник ленча. Свобода или ленч - вот мой девиз.
Завтрак бывает слишком рано, ужин порой мешает планам на вечер, но ленч -
самое оно.
Свиттерс слегка возвысил голос.
- Требую ленча на ежедневной основе. Я застрахован против
ленченедостачи в "Синем Кресте", "Синем Щите" и "Синем Сыре". Привереда? О
нет! Только не этот ленче-поклонник! Ем и вилкой, ем и ложкой, что дадут,
доем до крошки! Обычно от плоти убиенных животных я воздерживаюсь. От плоти
неубиенных животных - тоже. Скотоложство в мой красочный репертуар не
входит, хотя вас это на самом деле никоим боком не касается. Но в плане
диеты, ребята, мне скрывать нечего, а на данный момент я бы охотно сглодал и
переварил "Спам"[37] на палочке, только предложи. Об одном прошу - подать
хоть что-нибудь и немедленно. Обделенный полуденной трапезой, я делаюсь
сварлив и раздражителен.
В его манеру изъясняться вкралась толика театральности, и он прибавил
громкости на децибел-другой.
- Для растущего организма сытный ленч просто необходим. Кроме того,
ленч - многоликое удовольствие. Не сделкой единой жив человек. Краса там,
где ленч, и правда - там, где ленч. О, рубенсовская роскошь шоколадного
пудинга, утопающего в сливках! Сама истина заключена в брехтовском афоризме:
"Сначала дайте нам пожрать немного".
- Ничего личного, - заверил он, вставая лицом к лицу к гроздью. - Я чту
все живое и отлично понимаю, что в твоих глазах сам кажусь страхолюдным
чудовищем. Но ты посягнул на мои чертовы бананы, приятель, так что - закон
джунглей!
С этими словами Свиттерс с оглушительным треском расстрелял с дюжину