"Ален Роб-Грийе. Проект революции в Нью-Йорке" - читать интересную книгу автора

заметно мигнувших. Но затем раздался дикий вопль, настолько громкий и
пронзительный, что она решила, наконец, пойти посмотреть, не выразив,
однако, ни удивления, ни испуга.
Одновременно и тем же инстинктивным движением поднявшись с кресла, я
смотрю, как за Лорой закрывается дверь; потом, поскольку больше ничего не
слышно, в свою очередь поворачиваю голову к застекленной стене. Я подумал,
разумеется, о наружной железной лестнице; однако, помимо того, что ничего
подобного не существует в домах, построенных недавно, мне совсем не хотелось
бы еще раз воспользоваться этим удобным средством, чтобы вновь оказаться на
улице, в метро, в моем ветхом жилище... Тем не менее, сделав несколько
задумчивых шагов, я подхожу к широкому проему, тут же слегка отводя в
сторону занавеску из толстого тюля.
И тогда я с удивлением убеждаюсь, что комната, где мы сидели, выходит
на Централ-Парк, что кажется мне невероятным, учитывая расположение здания,
в которое несколько минут назад вошла ДР. Из этого следует, что, совершив
очень сложный путь до дверей квартиры - пройдя через просторный холл, а
затем поднявшись несколько раз на лифте и воспользовавшись бегущими
дорожками - она пересекла, по меньшей мере, одну улицу. Но тут меня
отвлекает от этих топографических размышлений сцена, которая происходит в
самом низу, на улице, недалеко от фонаря, искажающего своим сомнительным
светом тени ее участников.
Их трое; двое, несомненно, мужчины, а третья - женщина, хотя с
уверенностью утверждать этого нельзя при взгляде сверху и совершенно
недостаточном освещении. Равным образом, совершенно неясно, имеется ли
какая-нибудь связь между белой машиной, стоящей поблизости у кромки
тротуара, и непонятными суетливыми движениями троих персонажей, которые
непрерывно, но без видимой цели, снуют от кустов к мостовой и обратно. Зато
не подлежит никакому сомнению, что они стараются как можно быстрее
осуществить некую тайную операцию: вырвать цветы или же перенести с
намерением спрятать под ветками некие мелкие предметы, возможно также,
обменяться между собой одеждой или, скорее, натянуть вещи, принесенные сюда
специально, предварительно бросив в густые заросли трупы их прежних
владельцев, от которых желательно избавиться... Можно даже представить, как
они завершают свое преображение, снимая маски, надетые для только что
совершенного преступного акта, и стягивая с рук, словно перчатки, белую
резину с фальшивыми отпечатками, которая маскирует их черную кожу.
Один из мужчин, которому никак не удается избавиться от заемного лица,
намертво прилипшего к подлинному, торопится и нервничает, поскольку в округе
в любой момент может появиться полиция нравов, совершающая рейд в поисках
малолетних гомосексуалистов; он изо всех сил тянет за те места, что можно
захватить пальцами, отрывая кусками уши, шею, виски, веки и не замечая, как
сдирает в спешке лоскуты собственной кожи. И когда через несколько минут он
входит в залу "Старого Джо" с целью отчитаться перед Фрэнком и подкрепиться
двойной порцией сухого бурбона, оркестр неожиданно прекращает играть, а
внезапно онемевший тромбонист, не выпуская из рук ставший бесполезным
инструмент, лишь медленно отводит его ото рта, и тот застывает в десяти
сантиметрах от губ, вытянутых вперед в положении для фортиссимо; все же
сидящие в зале единым движением поворачивают голову к входной двери, желая,
в свою очередь, посмотреть на то, что первыми увидели музыканты с возвышения
на эстраде: явление окровавленного лица в прямоугольной раме проема,