"Ален Роб-Грийе. Проект революции в Нью-Йорке" - читать интересную книгу автора

незаконнорожденных детей, ДР, вне всякого сомнения, покинула бы дом, если бы
не очевидное богатство внутреннего убранства и обстановки-в стиле
миллиардера, увлекающегося авангардизмом. Будучи добросовестным работником,
она решила остаться и выпила содовой (напиток был приготовлен девочкой) в
комнате, служившей, очевидно, будуаром, где при нажатии на электрическую
кнопку появляются кресла и маленькие столики из надувной резины. Чтобы не
молчать, а также надеясь извлечь информацию, которая могла бы принести
пользу при других обстоятельствах, ДР спросила, есть ли в доме слуги.
- Так ведь это вы, - ответила Лора с ослепительной улыбкой.
- Я имела в виду тех, кто убирает дом, готовит...
- А вы не будете этим заниматься?
- Право, не знаю... Я не думала, что это входит в мои обязанности... И
больше никого нет?
Девочка напустила на себя скучающий вид, контрастирующий с прежней
жеманной любезностью ребенка, играющего в светскую даму. И совсем другим
тоном, далеким, печальным и чуть ли не умирающим голосом она в конце концов
с явной неохотой произнесла:
- По утрам приходит одна негритянка. Тут мы обе замолчали, и пауза
показалась мне довольно долгой. Лора крошечными глотками тянула свой горький
лимонад. Я подумала, что она несчастна, однако, меня прислали сюда не для
того, чтобы я тратила время на выяснение подобных вещей. И в этот момент в
соседней комнате послышались решительные тяжелые шаги. Хрустнула доска на
деревянном полу; я не сразу сообразила, насколько странным выглядит такое
покрытие в доме миллиардера. Я сказала:
- Рядом кто-то есть.
Малышка ответила "нет" все с тем же отсутствующим видом.
- Но было слышно, как ходят... Да вот же! Опять звук шагов...
- Нет, это невозможно, здесь никогда никого не бывает, - упрямо
ответила она, не желая признавать очевидного.
- Тогда, может быть, у вас есть соседи?
- Нет, здесь не может быть соседей. Все это одна квартира!
И девочка широким жестом обвела стены будуара.
Тем не менее, она вскочила со своего резинового кресла и принялась
нервически кружить по комнате, а затем подошла к большой застекленной стене,
через которую можно было увидеть только небо однообразно серого цвета.
Именно тогда я заметила, насколько бесшумны ее собственные шаги, утопающие в
белом ковре, пушистом, словно мех. Их не было слышно, даже когда она сильно
топала маленькими ножками в спортивных туфлях из черной блестящей кожи, с
застежками на липучках.
Если юная Лора рассчитывала отвлечь внимание своей нервозной беготней
от происходившего в смежной комнате, то это было весьма наивно - тем более
что за стеной все возобновилось с еще большей силой, и теперь это были легко
опознаваемые звуки борьбы: топот, грохот падающей мебели, прерывистое
дыхание, треск раздираемой ткани, а через секунду сдавленные стоны,
приглушенные мольбы, как если бы женщина не смела поднять голос по
неизвестным причинам или же была не в состоянии это сделать по не зависящим
от нее обстоятельствам.
Девочка теперь тоже слушала. Когда стоны приобрели особый характер, она
украдкой взглянула на меня, и мне показалось, что быстрая улыбка скользнула
по ее губам или, по крайней мере, мелькнула в полузакрытых глазах, едва