"Александра Риплей. Чарлстон" - читать интересную книгу автора

никого из своей многочисленной родни. Она отказалась пустить даже семью
своего брата. Эндрю необходимы тишина и покой.
Живущая в соседнем доме Джулия Эшли не могла прибегнуть к подобным
отговоркам. Джулия была старая дева сорока с лишним лет. Она жила одна в
большом кирпичном особняке, который унаследовала десять лет назад после
смерти обожаемого отца. С тех пор она не снимала траура. Братьев у Джулии не
было. Ее единственная сестра, Мэри Трэдд, была восемью годами моложе и
полная противоположность Джулии во всех отношениях. Мэри была хорошенькая -
изящная, женственная, с пухлыми щечками, вьющимися темными волосами и
большими темно-голубыми глазами. Со дня ее первого выезда в доме постоянно
толпились поклонники; так продолжалось до тех пор, пока она не остановила
свой выбор на Энсоне Трэдде. Дом был полон ее звонким смехом, радостными
восклицаниями, а порой и плачем. Джулии, обреченной на горькое одиночество,
продолжавшиеся два года романы сестры причиняли невыносимые страдания.
Когда Мэри переехала в собственный дом, Джулия впервые почувствовала
себя человеком. Она была высока, худа, с крупными чертами лица, которые,
однако, были не лишены привлекательности. И теперь ее спокойные, нечастые
реплики могли быть услышаны и оценены. Вокруг нее образовался узкий кружок
друзей, интересовавшихся литературой и естественными науками. Она
путешествовала, покровительствовала симфоническому оркестру и имела лучшую
ложу в театре. К сорока годам она сделалась примечательной женщиной и
чувствовала себя счастливой.
Теперь же упорядоченное существование Джулии было потрясено шумным
вторжением сестры, ее детей и слуг.
Мэри открыла завешанные пыльными простынями покои третьего этажа,
вселилась в свою старую комнату и заполнила собою дом, как она всегда это
делала. У Джулии начались мигрени.
В домах по соседству также отпирали старые комнаты и готовились к
приему родственников, для большинства семей это было легко и вполне
естественно. Близилось Рождество - пора, когда в домах всегда полно гостей.
Чарлстонцы отличались общительностью, они получали удовольствие,
посещая большие и малые собрания. Дни от Рождества до конца января были
самыми напряженными. В мирные годы оркестры, приезжавшие из Лондона, давали
концерты; в театре на Док-стрит спектакли играли заезжие труппы с участием
мировых знаменитостей; три или четыре раза в неделю давались балы и
устраивались ужины; а в январе наступали волнения скачек в роскошном клубе
близ ипподрома, где владельцы ставили тысячи на лошадей, носящих их цвета. В
течение пяти недель самый жизнерадостный город во всей Америке веселился
экстравагантно и с размахом.
Война не способствовала затейливым, продуманным развлечениям. Пустовали
Док-стрит и ипподром, и не устраивали бала в день святой Цецилии, на который
вывозили совсем молоденьких девушек, чтобы представить их обществу. Но
ощущение праздника было таким же, как всегда. Даже сильнее, чем обычно. Было
важно не падать духом, несмотря на трудности военного времени.

Двенадцатого декабря Мэри Трэдд с радостным удовлетворением оглядела
гостиную. В нынешнем месяце янки затопили три корабля, но четвертому удалось
проскочить мимо их орудий. К счастью, именно тому, груз которого особенно
интересовал Мэри. Рождественские подарки в ярких обертках пирамидами
громоздились на широких подоконниках.