"Мишель Рио. Архипелаг" - читать интересную книгу автора

устроился Рантен, чтобы судить и комментировать схватку.
- Господа, - начал он, - почтенное собрание ждет от вас решительной и
учтивой игры, свободной от кастовых и корпоративных предрассудков. И
поскольку традиция, которую, если мне позволено высказать мое личное мнение,
я чту с оговоркой, ибо она меня слегка коробит, так вот, поскольку традиция
премудро, хотя и не без доли извращенности, навязывает нам раскрепощающие
силовые приемы, в процессе игры подвергая опасности наши души, а это дело
серьезное, пожелаем, чтобы сей катарсис стал не привычным выплеском наших
дурных страстей, а проявлением нашего юмора и великодушия, как на
мускульном, так и на философском уровне. Пусть эта встреча уподобится
диалогу Зенона с Сократом. Скажите сами себе, что, как бы ужасно ни было
унижение, которое приносит проигрыш, образцовый стоик способен перенести его
с твердостью, правда, лишь в том случае, если исповедуемая им доктрина
поднимает его на такую немыслимую высоту над всеми человеческими слабостями,
что само это допущение, увы, вызывает, по крайней мере у меня, недоверчивый
смех.
Он бросил нам подушку, и потасовка началась. Силы участников были почти
равными. Преподаватели были более увесистыми и опытными, но мы
компенсировали их преимущество пылом и проворством. Разбушевавшийся Алан был
особенно в ударе. Я тоже недурно справлялся со своей ролью. Трое же наших
товарищей по команде бесновались так, словно от этого зависела сама их
жизнь. Рантен комментировал перипетии игры спокойно и с юмором, но громовым
голосом, который ошеломлял в человеке сложения скорее тщедушного и к тому же
ни при каких обстоятельствах не прибегавшего к повышенным тонам. Оставаясь
невозмутимым, он гремел так, что перекрывал гул выкриков и свистков. После
первого тайма счет был 3:3. Одежда висела на нас клочьями. В перерыве
мадемуазель Аткинс обработала некоторые царапины. Игра возобновилась с
удвоенным неистовством. Равный счет сохранялся почти до самого конца. За
несколько секунд до завершения матча мне посчастливилось, освободившись от
опеки противника и оказавшись в выгодной позиции, принять "мяч" из рук
Алана, которому удалось сделать длинный и ловкий пас как раз тогда, когда
сам он рухнул под тяжестью двух нападающих. Вытянув руки, вцепившись в
подушку, я прыгнул как мог высоко, чтобы избежать лобовой атаки защитника,
который, пытаясь обхватить меня руками, растянулся во весь рост, а я
перемахнул через него прямо к стене противника и под шквал аплодисментов
врезался в нее, на мгновение обалдев от удара. Рантен объявил об окончании
матча, торжественно назвав нас победителями.
- Теперь,- продолжал он среди начавшего стихать шума, - капитану
выигравшей команды должен быть вручен трофей победы. Вручает награду и
пожимает руку победителю обычно судья. Но поскольку сегодня вечером мы имеем
удовольствие видеть среди нас мадемуазель Аткинс, я буду рад передоверить ей
мои полномочия. Полагаю, это не сочтут слишком серьезным отступлением от
принятого обычая, а герой дня, признаю это с трезвым смирением, от подобной
замены не прогадает.
- С вашего позволения, мсье, я тоже хотел бы передоверить свою
привилегию капитана самому молодому и достойному из нас, - заявил Алан,
указывая на меня.
- Не возражаю, мсье Стюарт.
Я с некоторым смущением подошел к медсестре, которой Рантен передал
приз. Это было некое гончарное изделие, невероятно нелепое, перегруженное