"Фриц Риман. Основные формы страха " - читать интересную книгу автора

требовательности, собственности и агрессивности партнера, то переживание
идентификации с ним сопровождается не только подавлением собственной
индивидуальности, но и особенно сильным чувством морального превосходства:
если перенесенное тобой страдание и нанесенный тебе ущерб столь желанны и
так укрепляют тебя в твоих возможностях, не вини себя в этом, пусть другой
испытывает по этому поводу чувство вины. Отсюда становится понятно то
сомнение, которое вызывает столь односторонняя добродетельность: в то время
как мы сознательно верим в свои страдания, мы подсознательно доставляем
страдание другому; это оборачивается садомазохистским поведением - святой
становится мучителем, а грешник - мучеником. "Не убийца, а убиенный вино
вен" - так называется пьеса Франца Верфеля. В ней описывается терпеливое
смирение человека, страдающего от агрессивного и злого партнера, вызывающее
в последнем чувство вины. Эта агрессия делает героя пьесы больным, но все,
что ему нужно, - это оставаться невинной жертвой, пробуждая в партнере
чувство вины. Здесь разыгрывается ситуация, которую можно объяснить тем, что
речь идет о такой интенсивности аффекта, которая соответствует ужасающей
агрессии, переведенной в русло глубокой депрессии. Мы уже упоминали, что за
сверхзаботливой любовью депрессивных личностей скрывается подсознательная
агрессия; при такой сверхзаботливости депрессивная личность может удушить
партнера или "мягко изнасиловать" его. В равной степени подсознательная
агрессия проявляется в часто встречающихся формах депрессивной
агрессивности - причитаниях, жалобах и сетованиях. То, что это изматывает и
изнуряет партнера, депрессивные личности не осознают. Они жалуются на то,
что на их долю выпало слишком много страданий, что люди так злы и
беспощадны; они демонстрируют такое выражение лица, которое без слов
вызывает у других чувство вины, принуждающее их к участию и
заинтересованности. Однако для партнера это может быть чрезмерным и он,
поняв ситуацию, освобождается от чувства вины, которое возлагает на него
депрессивная личность. Так как агрессия не находит у депрессивных личностей
объяснимого выхода, она может вначале выражаться в форме жалости к самому
себе, а затем направляется на самого себя, что особенно интенсивно выражено
при меланхолии. Из-за неразрешимых конфликтов между агрессией, чувством вины
и одновременно с ними возникающего страха утраты любви они вынуждены все
первоначально возникающие упреки, обвинения и ненависть направлять на самих
себя, вплоть до возникновения самоненавистничества и сознательных или
подсознательных саморазрушительных действий. В прежние времена особенно
трагичным такое самоповреждение было у детей, когда их справедливый гнев или
зависть не находили внешнего выражения и ситуация переживалась ими как
безвыходная и угрожающая. Так как невозможно найти какой-либо клапан для
освобождения аффекта и в связи с тем, что этот аффект переживается как
чувство вины, они испытывают необходимость направить это чувство на самих
себя и даже наказывать себя. Серьезные трагедии происходят в детстве, когда
свою отверженность и ненужность дети переплавляют в ненависть к самому себе,
а агрессию, связанную со страхом утраты и незащищенностью, переживают как
угрожающую их существованию ситуацию. Так депрессивные личности с раннего
возраста учатся сводить на нет и переводить на другие рельсы свою
агрессивность. Как следствие этого у них, как правило, возникает
представление, которое они никогда не реализуют, о том, что их агрессия рано
или поздно примет такие масштабы, что они, наконец, смогут утвердить свое
достоинство и настоять на своем. Это, однако, оборачивается очередным