"Лейни Дайан Рич. Лучше не бывает " - читать интересную книгу автора

Судя по всему, доктор Харленд специализировался на ободряющих пожатиях
руки - мою он пожал раз десять за время своей прочувствованной речи.
- Ну вот, вкратце, и все. Сейчас я предоставлю вас заботам Веры, а
позже, когда вы немного отдохнете, непременно загляну. Пора нам вплотную
заняться вашим выздоровлением, не так ли?!
Я постаралась как можно осторожнее кивнуть, но боль все равно прошила
голову. Заметил ли это доктор, сказать трудно, во всяком случае, улыбка его
не дрогнула. Когда он вышел, я закрыла глаза и сразу же об этом пожалела,
ощутив волну головокружения. Подняв веки, я обнаружила у постели Веру со
стаканом воды, откуда торчала соломинка.
- Доктор Харленд разрешил вас напоить. Ну-ка, откроем рот...
Я раздвинула губы, насколько сумела, то есть совсем чуть-чуть. Однако
соломинку все же вставить удалось. Первые несколько глотков я сделала с
жадностью и неописуемым наслаждением, но потом вдруг ощутила рвотный спазм:
желудок, пустовавший пять дней, отказывался принимать даже воду. Вера едва
успела выхватить из-под кровати судно.
- Ай, какая незадача! Но пусть это не смущает вас, дорогая. Первый
блин, как говорится, комом. Позже попробуем еще разок.
Я не нашла в себе сил даже на чисто условный кивок, просто уронила
голову на подушку. Одно место на голове болело как сумасшедшее, - видимо, та
самая трещина.
- Вам следует больше спать, дорогая, потому что сон - наилучший отдых и
кратчайший путь к выздоровлению, - назидательно сказала медсестра. - Я буду
забегать я проверять, все ли у вас в порядке. - Она поправила уже слегка
сплюснутый контейнер с внутривенным, потрепала меня по плечу и наградила
своей фирменной улыбкой, утопив глаза в щеках. - Все будет хорошо!
Тесные тапочки проскрипели к двери, а я осталась лежать, глядя в
потолок. Знакомый мотив зазвучал снова, приглушенно и как бы издалека.
Уснула я, пытаясь вспомнить, где и когда его слышала.
- Со мной все в порядке, Джордж, Честное слово! Я отстранила телефонную
трубку насколько смогла, безмерно благодарная Создателю за каждую из пяти
тысяч миль, что отделяют Аляску от Теннеси.
- Я немедленно все бросаю и еду, чтобы за тобой присматривать!
Голос звучал не особенно внятно, заглушаемый помехами и время от
времени голосами рабочих, проходивших мимо по коридору громадной бытовки,
служившей им домом во время работы на буровой.
- Нет, в самом деле! Найдется же там какая-нибудь работа для буровика.
Я обо всем позабочусь, а когда ты совсем оправишься, станем жить, наконец,
настоящей семьей. Все будет, как ты мечтала: маленький уютный домик, камин в
гостиной. Ну что, детка, договорились?
- Мы разведены, Джордж, - напомнила я, борясь с жестокой головной
болью. - И перестань называть меня деткой!
- Но я тебя по-прежнему люблю, - сказал Джордж с непоколебимой
уверенностью в голосе.
Я смотрела на телефон и мысленно заклинала: "Повесь трубку! Повесь
трубку... и катись к такой-то матери!"
- Джордж, не нужно ничего бросать и не нужно никуда ехать. На днях меня
выпишут, и я вернусь к работе. У меня просто не будет на тебя времени.
Ответом был лишь сплошной треск помех на линии. Молчание в трубку было
у Джорджа недобрым знаком. Он мог сейчас бороться со слезами, а мог