"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

ядом племенной ненависти, дабы потуже затянуть на нем ошейник. Но русский
народ - в лице двенадцати присяжных заседателей - не принял чашу с отравой,
а содержимое ее выплеснул в лицо самим отравителям. Им только и осталось
утереться. Бесстыдной подлости и вероломства русскому деспотическому режиму
не простила - не столько еврейская страстность, сколько русская совесть.
Совесть, которую сегодня очень стараются усыпить новоявленные российские
"патриоты", в последние годы снова ставшие толковать о Деле Бейлиса с
позиций тех, кто его фабриковал.[70]
Грустно и достойно сожаления, что к их голосам присоединил свой голос и
А. И. Солженицын.


Образование

Пожалуй, ни в одной сфере политика российских властей по отношению к
евреям не сводилась с такой наглядностью к формуле "держать и не пущать",
как в сфере образования. В течение нескольких поколений власти старались
навязать еврейским массам российское образование, тогда как массы
приобщаться к нему не желали. А как только они уразумели выгоды такого
образования и ринулись в него, их стали ограничивать, отваживать,
отгораживать железным занавесом процентных норм и всякими другими
стеснениями.
Казалось бы, автору книги о русско-еврейских отношениях следовало
разобраться в этом парадоксе, но в труде Солженицына ответов на неизбежно
возникающие вопросы мы не находим.
Проекты приобщения евреев к общероссийскому образованию строил еще
Державин, а наиболее активные попытки в этом направлении приходятся,
естественно, на эпоху "энергичного" государя Николая I, о чем у Солженицына
повествуется с большими подробностями. Зная, что все усилия оказались
тщетными, автор сетует на то, что государь "превышающе представлял себе и
всесилие российской императорской власти, и успешность
военно-административных методов" (стр. 122). Что верно - то верно, по части
военно-административной Николай Павлович сильно перебирал! Но зато намерения
его Солженицын считает самыми возвышенными, ибо царь "настойчиво желал
успехов в образовании евреев - для преодоления еврейской отчужденности от
основного населения, в которой и видел главную опасность" (стр. 122, курсив
мой - С.Р.).
Почему же эти стремления оказались тщетными? Да по той самой причине,
которая просматривается в выделенной курсивом части солженицынской фразы!
Царь вознамерился просвещать евреев не ради их просвещения как такового.
Были бы у него такие стремления, он направил бы свою энергию на основное
население, остававшееся почти поголовно безграмотным. Но об этом Николай
Павлович нисколько не беспокоился. Даже его либеральный сын Александр II,
при котором проводились смелые реформы, в том числе и в области образования,
практически ничего не сделал, чтобы хотя бы самые элементарные школьные
знания проникли в народную массу, а при Александре III министр народного
просвещения граф И. И. Толстой особо озаботился о том, чтобы "кухаркиным"
детям путь к знаниям был заказан. Правда, при том же царе, усилиями
обер-прокурора Святейшего синода П. К. Победоносцева сельская Русь стала
покрываться негустой сетью церковно-приходских школ. Подсчитано, что за годы