"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

средства частное расследование. Его цель была - восстановить свою
профессиональную репутацию. Именно он - вместе с журналистом С. И.
Бразуль-Брушковским и двумя бывшими студентами Сергеем Махалиным и Амзором
Караевым - раскрыл убийство и изобличил истинных убийц: шайку воров во главе
с Верой Чеберяк. Это удалось вопреки тому, что нанятые Красовским сыщики
были перекуплены тайной полицией и делали все, чтобы запутать дело.
"Бейлиса обвинили, при сомнительных уликах, потому, что он был еврей",
пишет Солженицын (стр. 446), тогда как на самом деле даже сомнительных улик
против него фактически не было. Именно поэтому уголовная полиция - вопреки
давлению со стороны прокурора Г. Г. Чаплинского и куда более
высокопоставленных лиц, включая министра юстиции И. Г. Щегловитова, - не
давала согласия на его арест. Брать Бейлиса явился с отрядом жандармов
полковник Н. Н. Кулябко, начальник Охранного отделения. Вмешательство
политической полиции обнаружило истинный характер дела об убийстве Ющинского
как политической акции властей, решивших использовать это убийство для
многократного усиления травли евреев.
Именно политическая полиция стряпала дело против Бейлиса, хотя она
прекрасно знала истинных убийц Ющинского - от самой Веры Чеберяк, служившей
по совместительству осведомительницей, и от ее сообщника Бориса Рудзинского.
На допросе у жандармского подполковника Павла Иванова он сперва запирался,
но на очной ставке с Верой Чеберяк признался во всем. Уличив Рудзинского,
Вера одновременно дала ему понять, что опасаться им нечего, ибо охранка
выясняла истину не для того, чтобы раскрыть убийство, а чтобы его поглубже
закопать. Таким образом, в деле Бейлиса произошла редкая по цинизму смычка
государственной власти, идеологов черной сотни и шайки уголовных
преступников.
Таков ответ на риторический вопрос, задаваемый Солженицыным, но им
самим оставленный без ответа: "Да как возможно было в XX веке, не имея
фактически обоснованного обвинения, вздувать такой процесс в угрозу целому
народу?" (стр. 446).
Невозможно не поразиться логике Солженицына. Он вроде бы не одобряет
тех, кто затеял дело Бейлиса, но всячески старается их выгородить, для чего
затуманивает ясную картину, топя ее в пучине тенденциозно подобранных
ненужностей.
"В растянувшиеся месяцы расследования, - читаем в книге, - таинственно
умерли оба сына Чеберяк (что не верно: у Чеберяк был один сын и две дочери,
умерли сын Женя и дочь Валя. - С.Р.), она обвиняла в отравлении их
Красовского, а Бразуль и Красовский - ее саму в отравлении своих сыновей.
Версия их была, что убийство Ющинского совершено самой Чеберяк со
специальной целью симулировать ритуальное убийство. (Опять неверно: версия
частных расследователей состояла в том, что Чеберяк и ее компания убили
Андрюшу, так как считали его доносчиком, завалившим их малину; а исколоть
его тело "под евреев" они решили уже после убийства, чтобы отвлечь от себя
подозрение; этим и объяснялось большое число колотых ран, нанесенных уже
после смерти мальчика. - С.Р.). А Чеберяк утверждала, что адвокат Марголин
предлагал ей 40 тысяч рублей, чтобы она приняла убийство на себя, Марголин
же отрицал это потом на суде, но понес административное наказание за
некорректность поведения". (Стр. 448).
Последняя фраза требует более обширного комментария, нежели выше
приведенные ремарки. Фактически она точна, но по форме крайне тенденциозна,