"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

изуверскую секту, которая это делает.
Последствия несогласия государя с Мордвиновым были весьма серьезными и
далеко идущими. Дабы раскопать вопрос о ритуальных убийствах "до корня",
Николай поручил Министерству внутренних дел провести расследование,
результатом чего явилась изданная через девять лет книга "Розыскание о
убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их".
Составленная директором Департамента иностранных исповеданий В. В.
Скрипицыным, она позднее была приписана В. И. Далю (под названием "Записка о
ритуальных убийствах"). В последние годы она широко переиздается в России
под именем Даля, служа одним из самых "убедительных" инструментов нагнетания
ненависти к евреям.[63]
Из книги Солженицына всего этого узнать нельзя. Велижское дело
упоминается им лишь для того, чтобы оспорить "устойчиво утвердившееся"
мнение "еврейской историографии", что политика Николая I по отношению к
евреям "была исключительно жестокой и мрачной" (стр. 97). В доказательство
того, что это не так, А. И. Солженицын сообщает: "пишет Еврейская
энциклопедия, "несомненно, что оправдательным приговором... евреи были
обязаны в значительной степени Государю, добивавшемуся правды, несмотря на
противодействие со стороны лиц, которым он доверял"" (стр. 97).
Приведенная выписка еще раз показывает, насколько опрометчиво доверять
вторичным источникам, не перепроверяя их по оригинальным материалам. Статья
для Еврейской энциклопедии писалась в контексте очередной "ритуальной"
вакханалии - в связи с предстоявшим процессом Бейлиса в Киеве. Автор статьи,
говоря о Николае I, адресовался к Николаю II. В этом контексте подчеркивать
заслуги истинного спасителя велижских евреев - графа Мордвинова - было
неуместно; куда политичнее было приписать его заслуги тогдашнему
императору - в назидание и пример нынешнему. Используя без критики эту
цитату, Солженицын вообще не упоминает ни имени Мордвинова, ни единогласного
решения Государственного Совета. Спасителем обвиняемых по Велижскому делу
становится "энергичный" государь.
Подстать этому и все остальное, что пишет Солженицын о кровавом навете.
Большинства ритуальных дел он вообще не касается, ограничиваясь
перечислением некоторых из них в скобках, при том с очевидной целью -
"патриотически" отмежевать от них православную Россию. Читаем: "Предыдущие
[предшествовавшие делу Бейлиса] ритуальные процессы в России возникали чаще
на католической почве: Гродно - 1816, Велиж - 1825, Вильна, дело Блондеса -
1900; кутаисское, 1878, было в Грузии; дубоссарское, 1903, - в Молдавии, а
собственно в Великороссии - одно саратовское, 1856. Слиозберг, однако, не
упускает указать, что и саратовское дело также имело католическое
происхождение, а в деле Бейлиса: группа подозреваемых воров - поляки,
экспертом по ритуальным обвинениям взят католик, и прокурор Чаплинский -
тоже поляк" (стр. 446-447). (Следует ссылка на мемуары известного юриста и
общественного деятеля Г. Б. Слиозберга, хотя в некоторых других местах
Солженицын решительно оспаривает этого мемуариста, попрекая его не больше не
меньше как старческим слабоумием). Вопрос о том, как обвинения целого народа
в людоедстве влияли на русско-еврейские отношения, которым собственно
посвящена книга, автора вообще не беспокоит.
Единственный ритуальный процесс, которому Солженицын все-таки уделяет
внимание - это дело Бейлиса, но тут бросается в глаза его недостаточная
осведомленность. Он ее и не скрывает: "Кто хотел бы теперь вникнуть подробно