"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

рекруты-евреи, после чего только начинался отсчет их 25-летней солдатской
службы).
Еврейские рекруты нужны были Николаю Павловичу вовсе не для усиления
войска: для этого евреи считались слишком хилыми, трусливыми, да и
способными к измене в критическую минуту. В солдатчине Николай Павлович
видел средство отрывать еврейских детей от еврейской среды, приобщать к
русским порядкам, побуждать к принятию православия, словом, ассимилировать
их. Цель эта не афишировалась, но и особенно не скрывалась. Забритых детей
отправляли подальше от дома - многомесячными пешими переходами. Одну такую
партию в 1835 году встретил на постоялом дворе направлявшийся в ссылку А. И.
Герцен. Сопровождавший партию офицер рассказал ему, что "проклятых жиденят"
сначала "велели гнать в Пермь, да вышла перемена - гоним в Казань". Треть их
"осталась на дороге... половина не дойдет до назначения", сокрушался офицер,
тяготившийся своей миссией. "Жиденок, знаете, эдакий чахлый, тщедушный,
словно кошка ободранная, не привык часов десять месить грязь да есть
сухари... Опять - чужие люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну,
покашляет, покашляет - да и в Могилев".
Но вот рекрутов построили "в правильный фронт".
"Это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал, - бедные,
бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати лет еще держались, но малютки
восьми, десяти лет... Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст.
Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких, толстых
солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный,
жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы,
синие круги под глазами показывали лихорадку и озноб. И эти больные дети без
ухода, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с
Ледовитого моря, шли в могилу. И при том заметьте, что их вел добряк-офицер,
которому явно было жаль детей".[48] О том ужасе и тех гнусностях, которыми
сопровождались рекрутские наборы в еврейских городках и местечках, написано
много томов. В моей личной библиотеке имеются две книги на эту тему: Michael
Stanislawski. Tsar Nicholas I and the Jews, Philadelphia, The Jewish
Publication Society, 1983; и Эммануил Флисфиш. Кантонисты, Effect
Publishing, Tel-Aviv, [без даты]. В обеих приводится обширная библиография,
причем в книге М. Станиславского она занимает 18 страниц. Весь этот
богатейший материал не использован Солженицыным.
Ответственность за поставку рекрутов несли сами еврейские общины,
причем невыполнение плана жестоко каралось. Нужное число рекрутов следовало
сдать любой ценой; то, что большинство из них никогда не овладеет ни
ружейными приемами, ни русской грамотой, ни Законом Божиим, ибо, еще не
дойдя до школы, отправится "в Могилев", не имело значения. Власть требовала
от евреев не что иное, как человеческих жертвоприношений, и евреи
расплачивались по самой высокой ставке: своими детьми, своей совестью,
своими религиозными традициями и моральными устоями, вплоть до полной потери
человеческого облика.
Стремясь спасти своих детей от гибели на чужбине или от насильственного
крещения, что для религиозных евреев было хуже смерти, люди, мало-мальски
состоятельные, разорялись дотла, чтобы заплатить "охотнику", готовому
добровольно пойти в солдатчину взамен спасаемого ребенка. В "охотники" гнала
бедняков беспросветная нужда: семьи вынужденно жертвовали одним сыном, чтобы
как-то кормить остальных детей. Но часто в "охотники" шли мошенники и