"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

его до того, что берет у него в залог свитку с плеч и сапоги с ног; топор
из-за пояса и долото с рубанком; гуся в пере и барана в шкуре; сжатый сноп с
воза и несжатый урожай на корню".[38]
Лесков заключает, что еврейское шинкарство - "это, разумеется, не
рыцарственно, но и не так возмутительно низко, как то стараются представить
враги еврейства, которые забывают или не хотят знать, что услуги евреев в
распродаже питей в черте еврейской оседлости признаются нужными и самим
правительством".[39]
И далее Лесков приводит убийственный по наглядности пример: за
несколько лет до составления его "Записки" власти проводили эксперимент:
евреям было запрещено заниматься шинкарством. И что же? Оказалось, что
местные крестьяне вовсе не спешили их заменить. "Беспокойный и грязный
шинкарский промысел" крестьян не прельщал. Потребление зелья заметно
снизилось, - казалось бы, что могло быть лучше! Но тут забило в набат
акцизное ведомство, обнаружившее, что поступления в казну иссякают. Запрет
тотчас был снят. "Следовательно, - заключает Лесков, - пока акциз с вина
составляет важнейшую статью государственных доходов, еврей даже необходим в
шинке во всей той местности, где нет других предприимчивых людей, сродных
терпеть этот грязный род торговли. А в таком случае и порицать евреев за то,
что они занимаются непочтенным, но в силу условий существующего положения
необходимым промыслом, - совершенно напрасно, да и не
предусмотрительно".[40]
Мысль Лескова ясна, хотя - по понятным причинам - осторожно выражена:
народ издревле спаивала и продолжает спаивать власть. Именно она, ради
извлечения доходов, превратила прирожденную предрасположенность к пьянству в
социальную болезнь нации. Шинкарь-еврей, с которым она якобы борется, служит
козлом отпущения. Афишируя борьбу с еврейским шинкарством, власть сама его
насаждает.
Этот блестящий историко-аналитический очерк принадлежит перу не еврея и
даже не "шабесгоя", готового - по теории "патриотов" - оболгать Россию в
угоду евреям. "Записку" составил глубочайший знаток народной жизни,
неутомимый исследователь народного быта, классик русской литературы, лютый
противник нигилизма, консерватор и патриот, автор знаменитого "Левши", а
также многих других произведений, в которых, между прочим, выводил и евреев,
да порой в таком виде, что его - может быть, и без достаточных оснований -
упрекали в юдофобстве, но никак уж не в юдофильстве!
Впрочем, попреки посыпались, как только Лесков стал высказываться
публично. Тотчас "явились сомнения и намеки насчет его способности знать
дела и излагать свои мнения. Автор очень благодарен этим господам за
снисхождение, с которым они не бросают, по крайней мере, теней на его
денежную честность и политическую благонадежность",[41] с сарказмом отмечал
писатель. И действительно, чего бы не пустить слух, что за свою "Записку" он
слупил с евреев пресловутые двести тысяч, или что держит в подполе
динамитную мастерскую!
"Записка" Лескова Солженицыну известна. Уважительно назвав автора
"знатоком русской народной жизни", Солженицын приводит из нее короткую
цитату (стр. 105). Но только для того, чтобы тут же побить ее ссылкой на
"влиятельную в те годы газету "Голос", [которая] назвала еврейское
шинкарство "язвой края", именно Западного, "и притом язвой неисцелимой""
(стр. 105). (Попробуй, исцели, если запрет на питейную торговлю евреям