"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

Со времен Ивана Грозного, повествует Лесков, "словно прирожденная"
болезнь стала активно прогрессировать, насаждаемая властью: виноторговля
стала основным источником доходов казны. После взятия Казани Грозный царь
обнаружил в ней "ханский кабак" и загорелся идеей. Он ввел государственную
монополию на продажу питий, а "вольных винщиков" стали преследовать и
казнить. Для торговли в царевых кабаках была создана особая профессия
крестных целовальников - кабатчиков, которые "целовали крест" продавать
водки "довольно", т. е. "они обязаны были выпродавать вина как можно
больше".[32] За невыполнение плана целовальников жестоко карали, и там, где
торговля зельем шла недостаточно бойко, целовальники силой - при содействии
местной власти - принуждали народ пить. "Плохих питухов" били, доходило и
"до смертного убийства".
"Перенесение обвинения в народном распойстве на евреев принадлежит
самому последнему времени, - констатировал Лесков, - когда русские, как бы в
каком-то отчаянии, стали искать возможности возложить на кого-нибудь вину
своей долгой исторической ошибки. Евреи оказались в этом случае удобными; на
них уже возложено много обвинений; почему бы не возложить еще одного,
нового? Это и сделали. Почин в сочинительстве такого обвинения на евреев
принадлежит русским кабатчикам - "целовальникам", а продолжение -
тенденциозным газетчикам".[33]
Подтверждая, что в черте оседлости "евреи... во множестве промышляют
шинкарством", Лесков обращал внимание на то, что число шинкарей составляло в
еврейском населении ничтожный процент. "Евреи столярничают, кладут печи,
штукатурят, малярят, портняжничают, сапожничают, держат мельницы, пекут
булки, куют лошадей, ловят рыбу. О торговле нечего и говорить; враги
еврейства утверждают, что "здесь вся торговля в их руках". И это тоже почти
правда".[34] Ко всему этому разнообразному трудовому люду шинкари имели
такое же отношение, как "христиане-кабатчики города Мещевска или Черни к
числу прочих обывателей этих городов".[35] Разница была в том, что, как
правило, евреи вынужденно занимались виноторговлей, так как в местности, где
им дозволялось жить, был "только один постоянный запрос - на водку".[36]
К этому нелишне добавить, в деревенских шинках продавалась не только
водка. Это фактически было сельпо, где крестьяне могли купить и соль, и
гвозди, и нитки с иголками, и множество бытовых мелочей, что избавляло от
необходимости ехать в город (порой за десятки верст).
"Еврей и пьянство между собой не ладят, - писал Лесков. - Известно
всем, что между евреями нет пьяниц, как между штундистами, молоканами и
некоторыми другими из русских сектантов евангелического духа. Пьяный еврей
несравненно реже даже чем пьяный магометанин. Человеку трезвому противен
самый вид пьяного, а докучная, бестолковая и часто безнравственная беседа
пьяницы - омерзительна. Сносить целые дни на своих глазах такое безобразие
за грошовую пользу может заставить только самая тяжелая нужда. При том
хмельной человек дерзок и буен, и от слов легко переходит к драке, для
которой поводом может служить самое ничтожное обстоятельство. Среди
нескольких таких, вкупе собравшихся, пьяниц еврей нередко остается один...
Положение его постоянно рискованно...".[37] Какая разница между таким
шинкарем поневоле и русским кабатчиком, который "живет, где хочет, и может
легко избрать другое дело, но, однако, и он тоже кабачествует, и в этом
промысле являет ожесточенную алчность и бессердечие... Русский кабатчик,
"как паук", путает единоверного с ним православного христианина и опутывает