"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

малонаселенную Новороссию, которую Екатерина вот открыла им?" (Стр. 43). Но
массы не пользовались этой возможностью - не соблазнили их льготы,
предоставлявшиеся переселенцам, не принудили и противоположные меры,
выразившиеся в удвоении подати для тех, кто не переселялся.
Чем же было вызвано такое упорство? Верный своему методу, Солженицын не
отвечает на этот вопрос и даже не ставит его, создавая впечатление, что
положение евреев было не таким уж тяжелым, как его расписывали, если
переселяться они не торопились!
При Павле I известный поэт и крупный вельможа Гаврила Романович
Державин был дважды командирован в Белоруссию - сперва по жалобе евреев
города Шклова на помещика С. Г. Зорича (об этой поездке Солженицын не
упоминает), а через год - в виду разразившегося там голода. Составленное на
основе этих двух поездок "Мнение" Державина позволило ему приобрести
репутацию крупнейшего в царской администрации знатока еврейства.
Столкнувшись в первый приезд с обвинениями евреев в ритуальных убийствах,
Державин не усмотрел в этом навете тяжелого предрассудка, а отметил, что
"христианские кровопролития" "в сих кагалах исполняются или, по крайности,
теперь только защищаемы бывают".[19]
Но главное зло евреев, согласно Державину, состояло в том, что они не
заняты производительным трудом, а живут за счет окружающего православного
населения, добывая себе пропитание всякими поборами, обманами и
"спаиванием". (В отличие от Петра Великого, Державин считал простой народ
неспособным противостоять "обманам" евреев). На самом деле, виноделие и
виноторговля находились в руках помещиков, которые имели на это монополию
(наряду с государством). Евреи занимались этим промыслом лишь постольку,
поскольку помещики сами им заниматься не хотели, отдавая его в аренду или на
откуп. И если эти откупа и аренды доставались преимущественно евреям, то не
в силу какого-то предпочтения, а потому, что христиане либо не умели, либо
чурались этого занятия. Державин, конечно, все это знал, но, сделав козлами
отпущения евреев, тут же, на месте, с такой горячностью стал искоренять
еврейское "спаивание", что в Петербург была направлена жалоба о том, что на
одном винокуренном заводе он палкой избил беременную женщину, и у нее
вследствие побоев произошел выкидыш. Когда же в Петербурге попытались дать
жалобе ход, Державин учинил невероятный скандал, обратился за
заступничеством к государю и расследования не допустил. Конечно, он отрицал,
что вообще видел эту женщину, а поступление жалобы объяснил происками
евреев, пытавшихся его скомпрометировать и даже планировавших убить, так как
почуяли в нем врага.[20]
Сам он себя врагом евреев не считал; он только был убежден, что от них
в Белоруссии происходит все зло и что чем больше их в округе, тем сильнее
поборы и тем хуже живется простолюдину, доведенному вот уже и до голода!
Как же совладать с этим злом? Самое простое - уничтожить его носителей.
Но Державин как милосердный христианин был "к врагам Христовым" очень даже
великодушен. Солженицын приводит его слова о том, что "ежели Высочайший
Промысел, для исполнения каких-то своих недоведомых намерений, сей по нравам
своим опасный народ оставляет на поверхности земной и его не истребляет, то
должны его терпеть и правительства, под скипетр коих он прибегнул" (стр.
52).[21] А потому он считал нужным истребить не евреев, а только "истребить
в них ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные вымыслы к похищению
чужого добра" (Стр. 53).[22]