"Семен Ефимович Резник. Вместе или врозь? (Судьба евреев в России)" - читать интересную книгу автора

результате трех разделов Польши - к ней отошли обширные территории со
значительным еврейским населением. До этого, если не считать сравнительно
короткого периода Киевской Руси, евреи в Россию не допускались, а если все
же появлялись где-то в пределах обширной малонаселенной страны, то это были
единичные случаи, объяснявшиеся тем, что "суровость российских законов
смягчается их плохим исполнением". Даже временные приезды евреев в пределы
Московско-Петербургского царства находились под запретом - то более, то
менее строгим.
Этот не уникальный, но достаточно интересный факт не мог не остановить
на себе внимание Солженицына, справедливо указывающего на "религиозную
основу той враждебности и отгораживания, с какою евреев не допускали в
Московскую Русь" (стр. 17). Но это лишь вскользь брошенное замечание. Понять
глубинные причины и важные последствия предрассудка Солженицын не пытается,
да и самих слов "предрассудок", "предубеждение", "суеверие" не сыскать в его
обширном труде!
В православной Руси малейшее упоминание "еврея", "жида" вызывало ужас и
отвращение. И - в удобных случаях - использовалось как жупел в борьбе
группировок. Наиболее известный пример - расправа с "ересью жидовствующих",
к которой принадлежал (или был приписан врагами) ряд наиболее просвещенных
церковных и светских деятелей конца XV века, в их числе выдающийся
реформатор дьяк Федор Курицын. Федор Курицын и его сподвижники, пользуясь
большим влиянием при дворе Великого князя Ивана III, пытались провести
некоторые реформы, но натолкнулись на сопротивление клерикальной партии.
Епископ Геннадий Новгородский (впоследствии причисленный к лику святых),
дабы сильнее скомпрометировать своих противников, обвинил их в ереси
"жидовствующих". Основания к тому были совершенно эфемерные.
"Еретики" ввели или пытались ввести в обиход текст Псалтыря и других
духовных книг в прямом переводе с древнееврейского. (Видимо, они справедливо
полагали, что прямые переводы чреваты меньшими отклонениями от оригинала,
чем переводы с греческого перевода). В этом был один из поводов обвинить их
в "жидовстве".
Реформаторы выступали против чрезмерного почитания икон, видя в этом
пережитки идолопоклонства. Иконоборчество было давним течением в
православном христианстве - оно восходило к Византии VIII века, - но епископ
Геннадий и в этом увидел "жидовство" (иудаизм, как известно, запрещает
изображать божество и поклоняться изображениям: "Не сотвори себе кумира" -
одна из важнейших библейских заповедей).
Он еще "уличал" еретиков в том, что в Новгород когда-то приезжал в
свите литовского князя некий еврей Схария; он-де "обольстил" двух
новгородских священников Дионисия и Алексия, которые затем перенесли
"жидовскую" заразу в Москву.
У Курицына и его группы, видимо, было немало возможностей расправиться
с обличителями. Но они пренебрегали наветами, за что и поплатились. Пока
реформаторов поддерживал Великий князь, обвинения выглядели смехотворными.
Но Иван III старел, становился немощен; обострилась борьба за
престолонаследие между его женой Софьей, желавшей посадить на трон своего
сына Василия, и невесткой Великого князя Еленой (вдовой его старшего сына от
первого брака), желавшей посадить на трон своего сына Дмитрия (внука Ивана
III). Елена и Дмитрий поддерживали Федора Курицына и его начинания, что
автоматически делало Софью и Василия врагами реформаторов. Поскольку Софья