"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

и вырываются наружу, на свободу, память о которой они пронесли через туман
тысячелетий. Удалось ли вырваться из клеток животным в зоопарке? Любимыми
животными Антона Л. были носороги. Когда-то он каждый день ходил в зоопарк и
наблюдал там за носорогами. Большую часть времени они стояли на траве,
словно вылитые из цемента. То, что их анатомическая форма была присуща живым
существам, каждый раз казалось Антону Л. удивительным. У них были вытянутые
головы, элегантно изогнутые, словно корабль, словно барк с острым, загнутым
кверху носом, с глазами на том месте, откуда по человеческому разумению
смотреть нельзя вообще. Когда носорог садится, медленными движениями, долго
простояв на одном месте, словно отлитый из цемента (тут вдруг непроизвольно
жалеешь об отсутствии вкопанного на этом месте в землю цоколя), неподвижные
части верхней половины его тела перемещаются по отношению друг к другу, а
движение ног кажется исключительно побочным продуктом огромной силы, которая
так и рвется из этого колосса. Вырвались ли носороги на свободу? Их большой
вольер под открытым небом был отделен от дорожки для пешеходов лишь
бетонированным рвом. В то, что этот смехотворный ров мог стать серьезным
препятствием для носорогов, Антон Л. не верил никогда. Он был убежден, что
носороги спаслись. (Конечно же, отправиться в зоопарк и самому в этом
убедиться, было слишком опасно.)
Три свиньи немного повалялись в грязи, но затем появилась свора собак.
Свиньи убежали. Собаки залаяли, но преследовать свиней не стали, потому что
их внимание отвлекли остатки еды, которые Антон Л. выбросил вчера вместе с
грязной посудой из окна ресторана. Теперь собаки стали рычать друг на друга,
потому что ни одна из них не могла позволить, чтобы другая вылизала тарелку.
"Не исключено, что собаки начали терроризировать город", - подумал
Антон Л. Давно известно, что в этом городе собак было чересчур много.
Антон Л. достал ружье и прицелился в одну слишком уж жирную овчарку.
Прозвучал выстрел. Овчарка подпрыгнула, совершила в воздухе сальто,
свалилась на мостовую и вытянула лапы. Остальные собаки отбежали, но только
лишь на несколько прыжков, после чего остановились, развернулись и
выжидательно замерли. Антон Л. перезарядил ружье и прицелился в большую
рыжеватую собаку, стоявшую на другой стороне улицы. Снова прозвучал выстрел,
собака взвыла, из пасти потоком потекла кровь, она сделала несколько прыжков
и скрылась за углом дома. Остальные собаки тут же бросились вслед за ней.
Вся свора скрылась из поля зрения и обстрела Антона Л., слышен был лишь
беснующийся лай и вой. Темно-коричневая такса тоже была членом шайки. После
первого выстрела она отползла куда-то в сторону, а теперь, когда все
остальные убежали, снова выползла и помчалась вслед за сворой, наискось
перебегая улицу. Антон Л. выстрелил. Такса остановилась, слегка задрожала,
испустила воды и после этого упала. Она сдулась, словно из нее выпустили
воздух.
В фойе гостиницы расположилось кошачье семейство. Кошка с тремя
котятами сидела в одном из кресел, которое они уже полностью исцарапали.
Огромный, с металлическим отливом кот с чертами ангоры оттачивал свои когти
о ковер. Когда Антон Л. спустился вниз, кот лениво залез под один из
столиков. Кошка фыркнула, и шерсть у нее встала дыбом.
"На улице для них слишком сыро", - подумал Антон Л. Но как они смогли
сюда зайти? (Позже он обнаружил открытое окно почти на уровне земли в
помещении телефонного коммутатора.) Антон Л. приготовил завтрак. Он сварил
кофе и открыл банку с мясным паштетом. Во время еды он снова вспомнил о