"Герберт Розендорфер. Латунное сердечко или У правды короткие ноги" - читать интересную книгу автора

прокурорам.
- А, ерунда! - Папаня слез со своего бочонка, подошел к стойке, открыл
портфель, вытащил из него пачку документов на розовой бумаге и показал
Кесселю. На документах большими черными буквами было написано: ПРОКУРАТУРА
ОКРУЖНОГО СУДА ОКРУГА МЮНХЕН-1. Положив пачку на стойку, Папаня снова
выдернул рюкзак вперед, достал из него очки в проволочной оправе, нацепил их
и принялся за чтение.
- А это что? - спросил Кессель, указывая на полулитровый бокал с
мутно-желтой жидкостью, выставленный барменшей на стойку.
- Это прокурору, - ответила она.
Дверь снова открылась. Наклонив голову, Папаня взглянул на нового гостя
поверх очков, как из смотровой щели, потому что поля шляпы опускались ему
чуть ли не на самые глаза, после чего быстро собрал документы и переместился
с ними обратно на бочонок, чтобы читать дальше. Видимо, он опасался, что
новенький займет его место.
- Я, это... - сказал Папаня, - я скоро ухожу, и вы сможете сесть на мое
место.
- Не с тобой говорю, - ответил новенький и обратился к барменше: -
Что-то тихо у тебя сегодня.
- А где сегодня не тихо, - с готовностью отозвалась барменша. -
Думаешь, в других местах веселее?
Папаня хихикнул, не поднимая головы от документов.
Новый гость весил килограмм сто пятьдесят, это был, так сказать,
человек-гора, совершенно лишенный шеи. Голова же у него была маленькая, и он
явно стремился хотя бы зрительно увеличить ее с помощью буйной шевелюры. Он
был похож на кита в кудряшках. Пиво, поданное ему барменшей в заранее
сложенную привычной клешней огромную руку, он пил, почти не отрывая бокала
от стойки, высасывая его, как пчела вбирает хоботком нектар, так что
постороннему наблюдателю оно казалось тягучим, как мед. Не отрываясь от
бокала, он поднял глаза на Кесселя.
- Тебя я тут раньше не видел, - объявил он наконец.
- Нет, - сказал Кессель, - то есть да. Я здесь первый раз.
- Ага, - заинтересовался великан, - и что же ты тут делаешь?
- Да как сказать, - замялся Кессель. - В общем, играю в шахматы.
Хотя смысл этого загадочного ответа явно остался недоступен его
пониманию, он им удовлетворился, промычав что-то в ответ, и дал опустевшему
бокалу щелчок, как если бы это был бумажный шарик, так что он заскользил по
стойке прямо к барменше. Та поймала его и немедленно наполнила снова.
Папаня хихикал над какими-то местами из судебных актов, видимо,
казавшимися ему особенно забавными. В глубине кабачка послышался звук
спускаемой воды.
- Положи бумаги обратно в портфель! - шепотом посоветовала барменша, но
Папаня не слышал. Прокурор вернулся, шумно поприветствовал нового гостя,
которого называл "Бруно", грозно вопросил Папаню: "Это еще что такое?",
увидев, что тот читает его документы, взял свой бокал с мутно-желтой
жидкостью и сделал порядочный глоток.
- Давай "Ла Палому", - велел Бруно.
Барменша выдвинула из стола большой ящик, в котором, как можно было
заметить, лежали деньги, расходная книга, какие-то предметы, завернутые в
промасленную бумагу, вязание и пластинки, взяла одну пластинку и, отодвинув