"Герберт Розендорфер. Латунное сердечко или У правды короткие ноги" - читать интересную книгу автора

Барменша, ничего не спрашивая, выставила на стойку вторую рюмку "Ферне
Бранка". Клубничное мороженое в пять часов обошлось ему в четыре пятьдесят.
Значит, у него оставалось еще семьдесят пять марок. Теперь Швальбе просто
обязан одолжить ему эту тысячу марок, подумал Кессель. Часов до одиннадцати
его семидесяти пяти марок, конечно, хватит, но все-таки вторую рюмку Кессель
пил значительно медленнее.
- Это... - снова начал Папаня, уставив затуманенный взор куда-то
посередине между Кесселем и барменшей. - Встретились два... Ладно, два
мужика. Один говорит другому: "Хочешь, расскажу анекдот про остфризов?" -
"Ну ты, потише! - отвечает второй, - Я сам из Остфризляндии". - "А-а, -
говорит первый - Ну, тогда я буду рассказывать помедленнее".
Барменша засмеялась - в смехе ее тоже слышался швейцарский акцент, -
откинула перегородку, подошла к камину и (Кессель не поверил своим глазам)
подбросила в него угля. Потом, обернув руку фартуком, она взяла стакан
Папани, вернулась к стойке и подлила в него пива. Пиво зашипело. Она снова
подошла к камину, поставила стакан на место и вернулась обратно.
- Я тоже знаю один анекдот, - начала барменша. - Один мужик приехал в
другой город и видит...
- Ты погоди, - перебил ее Папаня - "Мужик" - это все-таки не то. Лучше
придумать ему имя, скажем... Скажем, Курт.
- И вот он видит... - снова начала барменша.
- Нет, ты погоди, - не согласился Папаня - Ты скажи: "Курт приехал в
другой город и видит..." Что он там видит?
Вот я сижу тут, подумал Альбин Кессель, и пью этот чертов бальзам,
который скоро, наверное, так же закипит, как Папанино пиво. А у той стены,
где напитки, только с обратной стороны, как раз стоит диван мадам Бингюль
Хаффнер - если я, конечно, не перепутал стороны света. Хоть бы Швальбе дал
мне эту тысячу марок! Который теперь час? Кессель посмотрел на часы: было
без двадцати пяти девять.
- Девушку! - продолжала барменша. - Видит на вокзале симпатичную
девушку. И...
Дверь открылась, и вошел человек среднего роста со слегка растрепанными
светлыми волосами. Он поставил к стойке свой пятнистый кожаный портфель и
обнажил зубы в улыбке. Зубы все были золотые. Оглушительно расхохотавшись,
он приветственно похлопал Папаню по его скаутской шляпе, протянул руку через
стойку и пощекотал обширную грудь барменши.
- Великолепно! Великолепно! - воскликнул новоприбывший, - Ну и жарища у
вас, ребята.
- Вот и прокурор пожаловал! - отозвалась барменша. - Добрый вечер.
- Мы с вами знакомы? - обратился столь странно охарактеризованный гость
к Альбину Кесселю.
- Вроде бы нет, - ответил Кессель.
- Великолепно, великолепно! - констатировал прокурор. - Сначала я зайду
кое-куда, где у тебя, кстати, очень уютно, а потом - стаканчик
гоголь-моголя, чтобы нам с тобой было чем чокнуться за наше здоровье. У меня
сегодня мало времени. Итак, пока! - и прокурор скрылся в глубине кабачка.
- Почему "прокурор"? - поинтересовался Кессель.
- Он и есть прокурор, - сообщила барменша. - Загляните в его портфель и
можете сами убедиться.
- Я не заглядываю в чужие портфели, - отказался Кессель, - тем более к