"Герберт Розендорфер. Латунное сердечко или У правды короткие ноги" - читать интересную книгу автора

школе заместителем директора, он бы рассмеялся тому человеку прямо в лицо.
Сегодня Кессель, пожалуй, смог бы признаться (причем не только на
"вторничной исповеди" у Вермута Грефа), что вступил в коммуну не по
политическим и даже не по моральным соображениям: после гибели яхты он
приехал из Бискайи в Мюнхен, решительно не зная, где жить и чем заняться, и
пошел по пути наименьшего сопротивления, то есть вернулся к этой холере
Вальтрауд (после развода Кессель всегда называл ее "своей бывшей холерой
Вальтрауд", не забывая добавить, что слово "бывшая" относится только к
понятию "своей", холерой же она как была, так и осталась).
Вальтрауд с обеими дочерьми, которым тогда было тринадцать и семь лет,
жила в роскошной квартире на Альдрингенштрассе в Нейхаузене: на те
чудовищные алименты, которые Кессель в бытность свою миллионером выплачивал
им целых два с половиной года, они вполне могли себе это позволить.
Разумеется, назад его приняли только при условии безоговорочного покаяния и
смирения, чтобы он не смел даже пикнуть. Стоило ему, например, спросить: "У
нас есть горчица?" - как Вальтрауд, а иногда даже дочери заявляли: "Тот, у
кого хватило совести бросить семью и промотать целое состояние, отлично
может съесть свои сосиски и без горчицы". Такое, конечно, долго не
вытерпишь. Кроме того, платить за эту дорогую, шикарную квартиру им скоро
стало не по карману. Время от времени Кессель, правда, писал кое-что -
главным образом совершенно дебильные радиопьески для детей и женщин ("Не
знаю, - говорил Кессель по этому поводу, - кем надо считать этих бедных
детей и женщин, чтобы выпускать на них мои передачи; одна надежда, что их не
слушает ни одна живая душа"), - но гонораров не хватало ни на что. На развод
денег не хватало тем более. И тогда Кесселю пришла в голову мысль переехать
в "Коммуну 888" - во-первых, чтобы, так сказать, нейтрализовать или, как он
выразился, хоть немного "разбавить" эту холеру Вальтрауд, потому что там ей
предстояло оттачивать свое остроумие не только на нем, Кесселе, но и
распределять его между еще семерыми мужчинами и остальными тремя женщинами.
Вальтрауд, и прежде любившая все экстравагантное, модное и экзотическое, тут
же согласилась перебраться в коммуну, хотя ее семейство, конечно, было
против. Того, что у Кесселя в свое время была интрижка с Линдой, одной из
жительниц коммуны, фрау Кессель не знала. Хоть Кессель и признался однажды
Вермуту Грефу, что узнал о "Коммуне 888" именно от Линды, однако причиной
его переезда туда была все-таки не она. Даже наоборот: Кессель довольно
долго не решался на это, догадываясь, что в коммуне ему будет значительно
труднее продолжать отношения с Линдой (это и в самом деле оказалось довольно
трудно в такой тесноте, но тем не менее вполне возможно).
Хотя Вальтрауд Кессель, она же холера, только и делала, что цапалась со
всеми "коммунарами" поочередно, они к немалому своему удивлению обнаружили,
что с ее уходом коммуна лишилась своего естественного центра. Не прошло и
месяца после развода, как Кессель разругался с Линдой. Она тоже уехала
(Швальбе ушел еще раньше, а за ним и Леонард Кессель). Замена Линде,
конечно, нашлась - сначала некая экстравагантная особа по имени Дагмар,
потом была еще Сузи, а потом одна девица цыганского типа, но с тевтонским
именем Хельмтруд, - однако все это было уже "не то". В 1971 году Кессель
снова, как это уже было однажды, еще до развода, когда ушли Леонард и
Швальбе, остался в квартире один на один с четырьмя бабами. И, хоть ему и
удавалось несколько раз залучить в коммуну новых членов, это были
малоприличные постояльцы, скорее, алкаши или бродяги, чем истинные