"Всеволод Ревич. Перекресток утопий (вариант 1 главы одноименной книги)" - читать интересную книгу авторатом числе и творчества самой М. Шагинян. Фантастика и в этом направлении
опередила остальную литературу. Конечно, многое в "Месс-Менд" сегодня кажется наивным. Но эта наивность шла в чем-то от замысла романтической сказки, и, хотя новые, послевоенные издания автор основательно переработала, главное в своем раннем романе она оставила нетронутым, а это главное - аромат "тех годов большой молодости нашей литературы, когда и наша великая страна, и мы, и читатели наши переживали раннее утро нового мира...". Роман имел успех не только у нас в стране, он был целиком напечатан в газете немецких коммунистов "Роте Фане", в Париже, в газете армянских демократов, в Австрии и Германии он в те годы выдержал несколько изданий. Как свидетельствует сама писательница, отзывы немецких рабочих о романе составили целую книжку. Своеобразным свидетельством популярности романа в Германии была повесть немецкого коммуниста журналиста Р. Т. Марка "Месс-Менд - вождь германской Чека", переведенная и у нас; в ней автор высмеивает германскую буржуазию, придумавшую в провокационных целях террористическую группу "Чека", которая якобы по заданию ЦК Германской компартии организует нападения на политических деятелей. Рабочие-активисты борются с этими провокациями примерно теми же способами, что и герои романа М. Шагинян. О стиле повести может дать полное впечатление одна цитата: "Он снял свои роговые очки, поставил на пол - они превратились в лифт (теперь читателю ясно, для чего все коммунисты носят роговые очки) - и исчез в бездне вместе со своим сообщником..." В дальнейшем М. Шагинян дополнила "Месс-Менд" романами "Лори Лэн, писательница никогда не переиздавала. В общем-то, отработав свое, в лучших образцах не без пользы для общего дела, перенасыщенный выстрелами "красный детектив" мирно отошел в историю литературы. Но не стоит забывать об уроках, как положительных, так и отрицательных; попытки влить передовое политическое содержание, используя форму и приемы бульварного романа, даже в то менее взыскательное время приводили к неудачам, а о сегодняшних днях и говорить нечего. Однако, как это ни странно, и сейчас еще, бывает, раскроешь толстый том конца 70-х, тут тебе и борьба за мир, и международное сотрудничество, и водородные бомбы, и вдруг пахнёт такой бульварщиной, замешанной на разных бермудских треугольниках, что поневоле, вспомнишь Пашку Словохотова с его косолапым Рокамболем... 5 Повторю, что к фантастике 20-х годов очень трудно применять сегодняшний критерий качества, и уж совсем нет уверенности, что читатели и критики тех лет согласились бы с нашими суждениями. Они зачастую вовсе не замечали того, что сейчас нам кажется интересным, даже открытием, и высоко оценивали то, что нам представляется откровенной наивностью. Впрочем, "высоко оценивали" - это, пожалуй, преувеличение. Критика того времени не отличалась ни сдержанностью, ни тактичностью, она ухитрилась не заметить художественного своеобразия даже романов Алексея Толстого. Хотя нельзя не признать: под титулом фантастики появлялись произведения, которые и |
|
|