"Федор Михайлович Решетников. Между людьми" - читать интересную книгу автора

Думаешь, я тебе доверю... Я люблю ребяток...
Я кое-как умел разбирать печать и кое-как писал крупные азы; поэтому
три месяца моего учения у чиновника прошли без пользы для меня. Не знаю,
долго ли бы я проучился у него, только я ему хорошо насолил. Как-то я
остался один у него. Мне захотелось посмотреть, летают ли эти птицы по
комнате и улице, а того и не сообразил, что они могут улететь совсем. Я
отворил сначала окно и растворил четыре садка. Птицы вылетели из садков,
полетали по комнате и, одна за другой, улетели в растворенное окно на улицу.
Я хотел было поймать, да их и след простыл... Стою я у окна и плачу; входит
учитель.
- Что ты, разбойник, делаешь? - И он оттолкнул меня от окна.
- Ничего... - А сам думаю: убьет он меня.
- А зачем плачешь? Ах, господи! Где соловей?.. где канарейка?.. Ах!..
ах!..
- Убежали...
- Да знаешь ты, мошенник эдакой, я за них тысячи не возьму...
Он меня вытолкал в шею, и я с тех пор не видал уж его.
Уже с год поговаривали, что меня отдадут в училище, и я очень
радовался, что буду учиться в училище, где много будет товарищей. Но дядя
все откладывал почему-то, говоря, что я еще мал. Мы тогда жили в почтовой
дворне, и я делал там разные штуки. Мне очень было забавно, как почтальоны
дрались у печки, и я пользовался случаем, чтобы злить их как можно чаще. У
одной печки стряпали две-три женщины-хозяйки, потому что около одной печки,
устроенной в кухне и выходящей одной стороной в комнату, жило две-три семьи,
и, стало быть, каждая имела право на стряпню в этой печке; но каждая хотела
непременно одна стряпать. Сдвинет, например, Семениха горшок Ивановой,
Иванова толкает горшок Семенихи и ставит свой горшок. Третья лезет пирожки
жарить.
- Ты куда?
- А ты куда?
- И подождешь!
- Плевать мне на твои горшки!
- Подожди, тебе говорят!
- Экая фря! Откуда ты, сволочь, выплыла?
- Тьфу ты, проклятая...
И пойдет цапотня. Придут мужья.
- Ну-ну, смирно!
- Я вот те покажу, не твое дело.
- Молчи! ты знай свое дело в конторе, а мне не мешай.
Трудно было мужьям разнимать своих жен, и они совсем отступались от
них. Тетка жила хотя и в особой комнате, но стряпала в одной кухне с тремя
семействами. Она была неуступчивая и всегда жаловалась дяде на обиды их,
дядя жаловался почтмейстеру. Хозяйки, заявляющие свои права на печку, сильно
не любили тетку и всячески старались пакостить ей. Тетка ругалась и говорила
мне, чтобы я не знался ни с кем из них. Этого я сделать не мог, потому что
на нашем коридоре было четыре квартиры, имеющие каждая комнату и кухню, в
которых, как я заметил раньше, жило по две или по три семьи. Мне нравилось
тереться у какой-нибудь семьи. А нравилось потому, что я выглядывал там, нет
ли хороших картинок, хороших книг с картинками; мне нравились платья, мебель
и проч., и быть там казалось веселее. Увижу медные деньги, непременно стяну