"Рут Ренделл. Птичка тари (психологический триллер) " - читать интересную книгу автора

а также других животных, не считая диких, только на картинках. Ей казалось,
что этих двух собак привезли на другой день, после того как они с матерью
гуляли в полях и видели первый поезд, но это могло случиться и позднее,
через неделю или даже через месяц. Нелегко было вспомнить, сколько прошло
времени, через столько лет.
Собаки принадлежали мистеру Тобайасу. Их привез не он, а другой
мужчина. Лиза ни разу не видела мистера Тобайаса, только слышала о нем, и ей
не представлялось случая увидеть его долго, очень долго. Мужчина, который
привез собак, приехал в машине, напоминавшей крытый фургон, внутри которого
была перегородка из белой проволоки, отделявшая заднюю часть кузова, где
находились собаки, от передних сидений. Мужчину звали Мэтт. Он был
невысокий, крепко сбитый, с широкими плечами, очень сильный, судя по всему,
и его волосы от широкого красного лба росли вверх, как щетинки на щетке.
- Это доберман-пинчеры, - сказала мать. Она всегда все объясняла,
медленно и старательно. - В Германии, это другая страна, очень далеко
отсюда, их обычно тренируют как полицейских собак. Но эти собаки -
домашние. - Она обратилась к Мэтту, который как-то странно смотрел на нее: -
Как их звать?
- Эта Хайди, а тот Руди.
- Они ведь собаки мирные и дружелюбные, правда?
- Вам и малышке они не причинят вреда. На женщин они никогда не
нападают, так они обучены. Но я бы и сам поспешил вскарабкаться на ближайшее
дерево, если бы кто-то крикнул: "Фас!", когда они неподалеку.
- Вот как? Мистер Тобайас не говорил об этом.
- Подумал, что иначе вы можете отказаться присматривать за ними, смею
сказать. - Он оглядел высокие холмы за долиной так, словно это были
Гималаи. - Немного одиноко здесь, как по-вашему? Не скажешь, что жизнь здесь
бьет ключом.
- Вот это мне и нравится.
- Вкусы разные, хотя мне казалось, что такой красотке должно хотеться
чего-то повеселее. Ярких огней, ну там... потанцевать, сходить в кино...
Осмелюсь спросить, не пригласите ли на чашечку чая?
- Нет, не приглашу, - ответила мать и, взяв в одну руку поводки собак,
а в другую - руку Лизы, вошла в сторожку и захлопнула дверь. Мужчина,
оставшийся за порогом, произнес какое-то непонятное Лизе слово, которое мать
назвала грязным и запретила повторять. Они услышали, как заворчал, как бы
рассердившись, мотор машины.
Собаки принялись облизывать Лизу. Они лизали ей руки, а когда она
погладила их, облизали ее лицо. Их шкуры были на ощупь удивительные -
лоснящиеся, как кожа, мягкие, как мех, гладкие, как ее макушка, после того
как мать вымоет ей голову.
Лиза сказала матери:
- Хайди и Руди черные на коричневой подкладке, - и мать рассмеялась и
ответила, что это верно, именно так они и выглядят.
- Ты не можешь помнить слово в слово то, что говорили твоя мама и он,
так ведь? - спросил Шон.
- Конечно, не могу. Но это было что-то вроде этого. Я знаю все, что она
говорит, и хотела бы произнести. Видишь ли, я знаю ее так хорошо, знаю ее в
совершенстве, потому что не знаю никого другого.
- А как же я? Ты знаешь меня.