"Мэри Рено. Маска Аполлона " - читать интересную книгу автора

обязанностей, мне придется делить общую ответственность за то, чтобы он
добирался до сцены трезвым.
Третий актер, Мидий, уже ушел домой, в скверном настроении. Если
поверите, из-за того, что мне, а не ему говорил любезности старый пьяница,
заливший глаза настолько, что даже ходить не мог. Так что отцовское правило
все-таки сработало: у нас был таки свой неудачник. В неполные двадцать шесть
лет он уже растерял все свои надежды. Какой-то бог в насмешку одарил его
красивым лицом, которое под маской никому не нужно, но вне театра оно
пригодилось и дало ему возможность начать карьеру; и он сразу решил, что
весь мир у его ног. Теперь он познавал, что ноги существуют для того, чтобы
на них стоять; но знать этого категорически не хотел. Мы едва успели налить
по первой чаше, как он стал рассказывать мне, какие блестящие роли ему
предложили бы, будь он готов продать свою честь. С великими именами он
обращался небрежно, как старая дама, что показывает девушке свои
драгоценности. Я выглядел моложе своего возраста; но знал достаточно, чтобы
догадаться, что он уже успел пройти через все, что могла принести ему его
честь, прежде чем подписался работать с Ламприем. Боюсь, он это увидел у
меня на лице.
На следующий день мы начали репетировать. В репертуаре было две-три
современных пьесы, без хора, и пара классических вещей, на случай если
какой-нибудь спонсор пригласит нас на фестиваль.
Разумеется, в Коринф мы не собирались. Коринфяне отлично знают, что им
причитается, и если получают не то - швыряются чем попало. Начали мы в
Элевсине, потом отыграли в Мегаре и двинулись дальше на юг, в Арголиду.
Когда Ламприй говорил о замечательном опыте, который я с ним приобрету, -
каждый день говорил, к нашему обоюдному удовольствию, - он имел в виду, что
мы с начала и до конца ни разу не увидим современного оборудования, да и
спонсора скорее всего не встретим. Мы ехали на телегах вместе с костюмами,
масками и всем прочим реквизитом (подержанное барахло, купленное после
Дионисий, когда труппы побогаче уже выбрали что получше), сами чинили скену
чем придется, когда добирались до места, и вообще, обходились как могли. Ну
что ж, бывают начала и похуже; хоть я никогда не рассчитывал дожить до
такого, чтобы это сказать.
Очень было досадно, когда на последней неделе наших репетиций пришлось
мне побить Мидия. Хотя он взъелся на меня с самого начала, я все пытался
ужиться с ним, ради мира в доме; но в тот день он решил, что стоит
процитировать мне кого-то из любовников своих: отрывок из завистливой и
грязной болтовни о моем отце. Мидий был покрупнее меня, но никогда не считал
нужным позаниматься в хорошем гимнасии, и зря. Меня отец заставлял туда
ходить; так я там не только стоять и двигаться научился, но и кое-какие
приемы освоил. Репетировали мы в пирейском театре; и шли вверх по ступеням
между скамьями, когда я врезал ему с одновременной подсечкой; так что упал
он отнюдь не мягко, и еще долго катился вниз. Маленькие мальчишки, пришедшие
посмотреть репетицию и сидевшие на самом верху, как воробьи, были счастливы
поиметь такое замечательное зрелище, да еще и бесплатно, и аплодировали с
энтузиазмом. По счастью, ни одной кости он не сломал, а личико его никого не
волновало. Так что Ламприй ничего не сказал. Я знал, что платить придется,
но тут уж ничего не поделать... Однако я и понятия не имел, какая длинная
тень протянется от этого удара через всю мою жизнь.
Наступил день отъезда. Мать провожала меня в предрассветных сумерках, с