"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автора

волокли по земле, покуда не издохнет замученная жертва, третьим же тщательно
закалывали губы медными булавками... И много чего еще было сделано, как
обуздание - потехи ради.
Когда же "Марсово поле" насытилось визгом и стоном, а земля взбухла от
пролитой обезьяньей крови, а зрители надорвали себе животы от хохота,
прискакал на медном коне, как ветер, всадник, весь закованный в зеленую
медь, - высоко взвившийся аркан стянул мне горло. И я упал на колени.
И в замеревшей тишине, дерзко глядя на страшного всадника, перед лицом
ненужной, непрошенной смерти, я, предводитель шимпанзэ Австралии, Африки,
Азии и Южной Америки, прокричал гордому всаднику - ненавистной мне смерти -
трижды петухом.

Ведьма

Я попал в какой-то нежилой дом. Все есть и стол и стулья и ковер через
всю комнату, а пусто. Но я не один, со мной у стены учитель латинского языка
Пролейбрагин, громкая фамилия, а прозвище "алхимик", весь в черном, слепые
черные очки. И как только я его увидел, передо мной все закружилось.
"Смотрите в окно!" говорит он; или догадался, как мне жутко: в моих
глазах кружились зеленые карапузы, вот с ног собьют.
Я поднялся и к окну. А что-то тянет назад и я невольно обертываюсь, -
передо мной в зеленом облаке, не знаю кто она, ребенок на руках.
"Если ее перекрестить, говорит алхимик, смотри, она исчезнет".
И я истово большим крестом перекрестил ее раз и в другой. А она смотрит
на меня с недоумением и вижу, сама перекрестилась.
И черный алхимик Пролейбрагин вдруг исчез.
Я было к двери. "Догоню, думаю, расспрошу, куда я попал? А если там еще
страшнее?" И остановился.
И вижу: приподнялась с дивана - или это мать тех зеленых карапузов или
карапузы сбились в кучу? - это была коротконогая без шеи, живот под
подбородок и плоский нос над румяным, растянутым до ушей, ртом.
"Не этим надо!" и сверкнув колючими глазами, она махнула красным
одеялом.
Я почувствовал, как холодный ветер прошел через меня, но я оставался на
месте, а та, с ребенком на руках, стала изменяться: нос, вспухнув, закрыл
губы, а глаза выскочили и повисли как два, наполненные серой жидкостью,
мешочка.
Ведьма махнула со злым кряком еще раз красным.
И я видел как таял на руках матери ребенок: отвалились ноги, потом
руки, - и в воздухе повисла сморщенная голова - сохлый шипок.

Коляда

Узкая, очень высокая комната и нет окон, а под потолком лампочка.
Посреди комнаты кровать под пологом. Я осторожно приподнял одеяло. И
отшатнулся: на простыне, как разбухшая миндальная кожура с черными
пятнышками на спине, такие отвратительные насекомые, штук шесть.
"Вот до чего довели!" и, негодуя, я отошел к двери: я хотел сейчас же
итти все высказать и с кем-то расправиться.
На пороге стояла вся в белом, золотая елочная корона на голове и белый