"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу авторасвет шлейфом лежал у ее ног.
"Завтра у вас елка", сказала она. А я подумал: "какая насмешка, наша елка!" "Да ты меня узнал?" "В первый раз вижу". "Я Коляда". "Коляда!" обрадовался я. "Ты сам не знаешь, о чем просишь". И я вдруг вспомнил о тех отвратительных миндальных шкурках... "Да они заводные", сказала она. "Игрушки!" И я попал куда-то в подворотню и сижу как рисуют: на пчельнике старик сидит: заботы отошли - млелый мирный сон и греет солнце. Двойник В эту ночь я долго ворочался и не мог заснуть: то зяб, то мне казалось, какие-то алжирские блохи прыгают по мне. И когда, наконец, после мучительного предсонья - плыв образов из жизни - сон меня одолел, я очутился в просторной комнате. Я лежу навзничь на своей кровати и странно, в то же самое время вижу себя на той же кровати, но как он не похож на меня. И вот он поднялся и пошел узким коридором в другую комнату. Я слежу за ним. Ну что у него общего со мной, какая решительность, не моя, и зоркость, ничего от близорукого, и одет он по-своему, алый выцветший плащ из Фауста. не будя, со злобой рванул из под него простыню и пальцами, как когтями вонзаясь, теребил, вымещая свою неутоленную обиду. Моя дикая душа пьянела. Я видел себя - я был готов в огонь и вниз головой в пропасть. Но тут сон меня вышиб. Брошенный лежал я и только прислушивался. В комнате кроме книг и игрушек ничего, а кто-то квакал. Татарин Взбирался я на башню - лестница узкая, крутая. Говорили, что стоит достичь верхней площадки и там будет облако и на этом воздушном каюке плыви куда хочешь. Я еще не знал, куда мне плыть, меня занимало облако, на котором я усядусь путешествовать. И не задерживаясь, я подымался. А вот и последние ступеньки и, наконец, площадка. Я вышел, смотрю - и что же вы думаете, никакого облака, а торчит татарин-старьевщик и руки у него такие длинные, до земли доходят и там вроде как траву выпалывают, пальцы в безостановочном, кропотливом движении. Я было назад. А уж он меня за шиворот. И я задрыгал ногами над его головой? - расшитой шелками тюбитейкой. "Коран читал?" спросил он. "Не знаю". Я хотел сказать: "не дошел". "А туда же лезет, индейный паразит, с чужого плеча рвань"! И я без возражений шлепнулся на землю в теплый гусиный помет. |
|
|