"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу авторана мои крепкие ноги, в ярости вскочил я на "Домик Петра" и, вонзив когти в
соседнее дерево, принялся совестить и доказывать всем "благодетелям", что они обманщики и не совершить им и самого пустяшного дела: их зрение мутно, дряблые души. Обличая, я замолол такую чепуху, что и у меня самого помутнело в глазах, душа обмочалилась, а лицо перекосило. И вдруг я превратился в птицу. Я так громко пел, не было уголка, где бы не раздавалась моя песня. И оттого, что все меня слушали и потому что, как раз на том самом месте, на солнышке, где я любил петь, была искусно подвешена клетка, а я знал, что рано иль поздно меня поймают и посадят в эту клетку, стало мне опасно жить птицей. И вот, чтобы как-нибудь спастись и остаться на свободе, я, опустив крылья, вороватой лисой прокрался на Верейскую в самый грязный кабак "Веселые острова" и, протолкавшись, было пьяно и людно, присел к первому попавшемуся столику, а для отвода глаз, спросил себе бутылку забористого пойла. И тут какая-то Саша Тимофеева, присоседившись ко мне и, охватив меня за шею, лезла к лицу. "Милый друг, увези меня куда-нибудь подальше!" говорила она, широко до нёба раскрывая свой красный рот и похрустывая желтым кожаным поясом. И по мере того, как лицо ее с огромными серыми без зрачков глазами приближалось ко мне, тонкие паутинные сети медленно опускались с потолка. Я с ужасом чувствовал над головой эти птичьи сети, свой неизбежный капкан. А когда глаза моей соседки слились в одно серое стекло, сеть коснулась моего темени и острый крючок вошел мне в живое. А зацепя, чуть дернул и грубо Обезьяны Нас стянули со всех концов света: из Австралии, из Африки, из Азии и Южной Америки. И я, предводитель шимпанзэ, опоясанный тканым, гагажьева пуха, поясом, ломал себе голову и рвал на себе волосы, не зная как вырваться из цепей, которыми мы были скованы и по рукам и ногам, и улепетнуть на родину. Но было уже поздно. Прогнав по целине через поля, нас выстроили как солдат на "Марсовом поле" , и герольды в золоте со страусовыми перьями на шляпах, разъезжая по рядам, читали нам наш горький приговор. Нас, свободных обезьян, обвиняли в распутстве, злости, бездельничаньи, пьянстве и упорно злонамеренной вороватости, и признавая необыкновенно блестящие способности к развитию и усовершенствованию породы, приговаривали применить к нам секретные средства профессора Болонского университета, рыцаря Альтенара, потомка викингов Гренландии, Исландии и Северного Ледовитого Океана. Со слепой материнской любовью и негодованием, я следил как, по совершении всех шутовских церемоний, началась расправа. Эти богобоязненные умники, потехи ради, прокалывали нас, глупых обезьян, сапожным шилом и потом били железными молотками, а другим намажут шерсть мягким горячим варом и закатав в массе вара веревку и прикрепив к телу, продергивали в хомут свободной и сильной лошади и под гик и гам |
|
|