"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автора

разошлись. Вижу, кругом я один, поднялся, да не рассчитал и стукнулся лбом о
стену.
______________
* "конжэ" - здесь: требование хозяев оставить квартиру (одна из
постоянно тяготеющих над Ремизовым жизненных перспектив; ср. примеч. к "Не
туда").


Индейка

Проглотить шесть франков по франку на глоток не легко, а я справился,
все шесть теперь во мне. Говорят, надо обратиться к доктору. А доктор-то
помер, и остались после него бисерные вышивки, а наследников не осталось. И
только жареная индейка.
Но только что я полез с вилкой к любимой задней ножке, выскочил
медвежонок и, взвинтясь, плюхнулся на индейку.
"Будет, думаю, медвежонку на ужин, а я успею".
А уж от медвежонка только хвостик торчит и так жалобно дрыгает и как
раз над задней ножкой.
Тут доктор сгробастал индейку и медвежонка, все вместе и в портфель
себе:
"Для корректуры".

Пропала буква

На мне вишневая "обезьянья" кофта - курма*. В ней мне держать экзамен.
Я уверен, провалюсь и домой возвращаться нечего думать.
______________
* вишневая "обезьянья" кофта - курма. (см. также ниже: "...зеленая
обезьянья курма..." ) - Ср. воспоминания Н. Кодрянской о своеобразии
ремизовской манеры одеваться: "Алексей Михайлович необычайно застенчив, и
вдруг эти его расшитые шелком тюбетейки, диковинные вязанные платки, цветные
кофты, пестрые "шкурки", как он их называл. Весь этот маскарад, я думаю, был
не только выражением любви к краскам, но и желанием укрыться под красочным
нарядом от чужих равнодушных глаз. <...> Вспоминаю, как А. М. ходил в
префектуру подавать прошение о возобновлении картдидантите . <...> ...Было
холодно, и он оделся не совсем обычно: поверх пальто закутался в длинную
красную женскую шаль, перевязав ее на груди, как это делают бабы,
крест-накрест; на голову надел еще вывезенную из России странной формы
высокую суконную шапку, опушенную мехом. Сгорбленный, маленький, в очках, с
лохматыми, торчащими вверх бровями, в невероятно больших калошах, зашагал в
префектуру. В руках нес прошение на гербовой бумаге, расписанное им самим и
разукрашенное разными заставками и закорючками: без сомнения, самый
удивительный документ, когда-либо поданный в парижскую префектуру"
(Кодрянская Н. Алексей Ремизов. С. 16).

"Я уеду за-границу, так раздумываю, там начну новую жизнь с чужим
языком и никогда там не буду своим".
Паяц прыгал, ужимался, строил нос и поддаваясь мне, ускользал из рук
змеей.