"Черный обелиск (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

***

Генрих - невысокий, плотный мужчина с соломенного цвета усами; на нем
полосатые пропыленные брюки, стянутые у щиколотки велосипедными зажимами.
Он окидывает меня и Георга быстрым неодобрительным взглядом. В его
представлении мы - ленивые жеребцы, весь день лодырничаем, а вот он -
человек дела, поддерживающий внешние связи фирмы, к тому же несокрушимого
здоровья. Ежедневно, едва рассветет, Кроль-младший отправляется на вокзал и
потом мчится на велосипеде в самые отдаленные деревни, если наши агенты -
могильщики или учителя сельских школ - заявят о чьей-либо смерти. Он
довольно обходителен, а его дородность вызывает к нему доверие; поэтому он
с помощью двух кружек пива, неизменно вкушаемых утром и под вечер,
поддерживает себя на должном уровне. Крестьяне предпочитают низеньких
толстяков изголодавшимся верзилам. И костюм у него соответствующий. Он не
носит ни черного сюртука, как его конкурент - агент Штейнмейера, ни синего
костюма, как разъездные агенты фирмы "Хольман и Клотц", - сюртук слишком
напоминает о трауре, синюю пару все носят. Генрих Кроль обычно появляется в
выходном костюме - полосатые брюки, черно-серый пиджак, старомодный стоячий
воротничок с уголками и галстук матовых колеров, с преобладанием черного.
Два года назад, именно когда он заказывал этот костюм, у него возникло
минутное колебание и он задал себе вопрос - не уместнее ли будет визитка,
но тут же отверг эту мысль, ибо был слишком мал ростом. Такой отказ он
считал для себя даже лестным; ведь и Наполеон был бы смешон, надень он
фрак. А в этой одежде Генрих Кроль поистине выглядит скромным уполномо
ченным Господа Бога - как оно и должно быть. Велосипедные зажимы придают
его облику что-то домашнее и вместе с тем спортивное: в наш век автомобилей
кажется, что у таких людей можно купить дешевле.
Генрих снимает шляпу и вытирает лоб платком. На улице довольно
прохладно, и он отнюдь не вспотел: он делает это, только желая
подчеркнуть, что вот он - чернорабочий, обремененный тяжелым трудом, мы же
- канцелярские крысы.
- А я наш мраморный крест продал, - заявляет он с притворной
скромностью, за которой чувствуется безмолвный рев торжества.
- Какой? Тот маленький? - осведомляюсь я тоном, полным надежды.
- Нет, большой, - ответствует Генрих с еще большей скромностью и
смотрит на меня в упор.
- Что? Большой крест из шведского гранита с двойным цоколем и
бронзовыми цепями?
- Вот именно. А разве у нас есть еще другие?
Генрих наслаждается своим глупым вопросом, он считает его вершиной
саркастического юмора.
- Нет, - отвечаю я. - Других у пас уже нет. В том-то и беда! Этот был
последним. Гибралтарская скала.
- За сколько же ты продал? - осведомляется Георг Кроль.
Генрих потягивается.
- За три четверти миллиона, без надписи, без доставки и без ограды.
Это все - дополнительно.
- Господи! - восклицаем мы с Георгом одновременно.
Генрих смотрит на нас вызывающе - у дохлой пикши бывает иногда такое