"Черный обелиск (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

тысяч. Уже не говоря о 1921-м - тогда это были какие-то несчастные триста
процентов.
Я выглядываю на улицу. Лиза стоит у окна, теперь она в шелковом
халате, на котором изображены попугаи. Зеркало она повесила на шпингалет и
приглаживает щеткой свою гриву.
- Взгляни на это создание, - с горечью восклицаю я. - Оно не сеет, не
жнет, но Отец Небесный все же питает его. Вчера у нее этого халата еще не
было. Шелк! Несколько метров! А я не могу наскрести какие-то жалкие гроши
на один несчастный галстук.
Георг улыбается.
- Что ж, ты скромная жертва эпохи. А Лиза на всех парусах плывет по
волнам немецкой инфляции. Она - прекрасная Елена спекулянтов. На продаже
могильных камней не разживешься, сын мой. Почему ты не перейдешь на сельди
или на торговлю акциями, как твой дружок Вилли?
- Оттого что я сентиментальный философ и сохраняю верность надгробиям.
Ну так как насчет повышения жалованья? Ведь и философам все же приходится
одеваться.
- Неужели ты не можешь купить галстук завтра?
- Завтра воскресенье. И он мне нужен именно завтра.
Георг приносит из прихожей свой чемодан. Открыв его, бросает мне две
пачки денег.
- Хватит?
Я вижу, что в них главным образом сотни.
- Добавь еще полкило этих обоев, - говорю я. - Здесь самое большее
пять тысяч. Спекулянты-католики по воскресеньям, во время обедни, кладут
столько на тарелочку да еще стыдятся своей скупости.
Георг скребет себе голый затылок - атавистический жест, утративший в
данном случае всякий смысл. Затем дает мне третью пачку.
- Слава Богу, что завтра воскресенье, - говорит он. - Никакого нового
курса на доллар не будет. Единственный день недели, когда инфляция
приостанавливается. Конечно, Господь Бог не это имел в виду, создавая
воскресенье.
- А как мы? - осведомился я. - Уже банкроты или наши дела идут
блестяще?
Георг делает длинную затяжку из своего мундштука:
- Мне кажется, никто сейчас в Германии ничего на этот счет о себе уже
сказать не может. Даже божественный Стиннес. Скопидомы разорены. Рабочие и
люди, живущие на жалованье, - тоже. Большинство мелких коммерсантов -
тоже, хотя они об этом еще не догадываются. Блестяще наживаются только те,
у кого есть векселя, акции или крупные реальные ценности. Следовательно,
не мы. Ну как? Уразумел?
- Реальные ценности! - Я смотрю в сад, где стоит наша продукция. - У
нас в самом деле не бог весть что осталось. Главным образом надгробия из
песчаника и чугуна. Но мрамора и гранита маловато. А то немногое, что
есть, твой брат распродаст с убытком. Может быть, самое лучшее совсем
ничего не продавать, а?
Георгу незачем отвечать. На улице звенит велосипедный звонок. Слышны
шаги, кто-то поднимается по дряхлым ступенькам. По-хозяйски откашливается.
Это Генрих Кроль-младший, совладелец
фирмы - виновник наших постоянных забот и треволнений.