"Три товарища (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

он всё равно ничего не смыслил в этом.
Он вышел тихо, почти беззвучно - тень в тени, - словно погас. Я запер за
ним дверь. Но за это мгновенье из коридора, словно взмах пестрого шелкового
платка, впорхнул клочок музыки - скрипки, приглушенные банджо - "Как могла я
жить без тебя?"
Я сел у окна. Кладбище было залито лунной синевой. Пестрые сплетения
световых реклам взбирались на вершины деревьев, и из мглы возникали, мерцая,
каменные надгробья. Они были безмолвны и вовсе не страшны. Мимо них
проносились, гудя, автомашины, и лучи от фар стремительно пробегали по
выветрившимся строкам эпитафий.
Так я просидел довольно долго, размышляя о всякой всячине. Вспомнил, какими
мы были тогда, вернувшись с войны, - молодые и лишенные веры, как шахтеры из
обвалившейся шахты. Мы хотели было воевать против всего, что определило наше
прошлое, - против лжи и себялюбия, корысти и бессердечия; мы ожесточились и не
доверяли никому, кроме ближайшего товарища, не верили ни во что, кроме таких
никогда нас не обманывавших сил, как небо, табак, деревья, хлеб и земля; но
что же из этого получилось? Всё рушилось, фальсифицировалось и забывалось. А
тому, кто не умел забывать, оставались только бессилие, отчаяние, безразличие
и водка. Прошло время великих человеческих мужественных мечтаний.
Торжествовали дельцы. Продажность. Нищета.

x x x

"Вам хорошо, вы одиноки", - сказал мне Хассе. Что ж, и впрямь всё отлично,
- кто одинок, тот не будет покинут. Но иногда по вечерам это искусственное
строение обрушивалось и жизнь становилась рыдающей стремительной мелодией,
вихрем дикой тоски, желаний, скорби и надежд. Вырваться бы из этого
бессмысленного отупения, бессмысленного вращения этой вечной шарманки, -
вырваться безразлично куда. Ох, эта жалкая мечта о том, чтоб хоть чуточку
теплоты, - если бы она могла воплотиться в двух руках и склонившемся лице! Или
это тоже самообман, отречение и бегство? Бывает ли что-нибудь иное, кроме
одиночества?
Я закрыл окно. Нет, иного не бывает. Для всего иного слишком мало почвы под
ногами.

x x x

Всё же на следующее утро я вышел очень рано и по дороге в мастерскую
разбудил владельца маленькой цветочной лавки. Я выбрал букет роз и велел сразу
же отослать. Я почувствовал себя несколько странно, когда стал медленно
надписывать на карточке адрес. Патриция Хольман...

V

Кестер, надев самый старый костюм, отправился в финансовое управление. Он
хотел добиться, чтобы нам уменьшили налог. Мы с Ленцем остались в мастерской.
- К бою, Готтфрид, - сказал я. - Штурмуем толстый кадилляк.
Накануне вечером было опубликовано наше объявление. Значит, мы уже могли
ожидать покупателей, - если они вообще окажутся. Нужно было подготовить
машину.