"Владимир Рекшан. Кайф (Нева, N 3/1998)" - читать интересную книгу автора

восходу.
- После долгой ночи, после долгих лет - будет утра сладость, будет
солнца свет!
Так пелось в припеве, и всем нравилось. С восходами и заходами у
Санкт-Петербурга все было в порядке. Что восход должен принести - оставалось
неясным. Теперь я знаю, что восход может принести и похмелье, а заход,
наоборот, - короткое счастье. Но ведь в двадцать с небольшим думалось
напрямую: солнце, свет, белое - добро; ночь, темень, черное - зло. Жаль, что
возраст превращает наивную веру в ее негатив.
Санкт-Петербург очень любили, все, что ни сочиняли и ни пели мы,
нравилось до коликов восторга, а эти колики восторга необходимы забравшемуся
на сцену, раскрепощая его и выявляя совершенно неожиданные дарования.
Но это все гуманитарные абзацы. Итак - аппаратура.
Грубая статистика гласила: где-то каждое третье выступление срывалось,
не канало, из-за аппарата. Иногда срывалось смешно. Никита Лызлов устроил
Петербургу еще при Лемеговых коммерческое, мероприятие в Павловске. Часть
билетов скупили павловские аборигены, часть разошлась среди городских
кайфовальщиков. Отстраиваем аппаратуру - блеск! Своя плюс клубная - блеск,
да и только! В зале уже воркует публика, пора выходить, но вот выясняется,
что напряжение в Павловске к вечеру село, звук из динамиков прет с
искажением и музыкальная коммерция может кончиться избиением артистов. Нужен
выпрямитель, он каким-то образом что-то там выпрямит, но выпрямителя у
Санкт-Петербурга нет. Гонец летит за выпрямителем, а я поручаю бойкому
знакомцу, просочившемуся за кулисы на правах сомнительного друга, выйти на
сцену и поговорить. О чем угодно. Вроде лекции о рок-музыке. Минут на
двадцать. Бойкий знакомец выходит под аванс оваций и начинает гнать лапшу о
Петербурге, о том, какая это выдающаяся, великая... стараясь занять время,
по ступеням восходящих эпитетов добирается и до... гениальная группа сейчас
выступит в Павловском деревянном клубе. Зал уже плачет, представляя себе
Павловск музыкальным эпицентром мира, а нам пора уж выходить на сцену,
поскольку гонец с выпрямителем не прискакал покуда, а задерживать начало -
значит больно слететь по лестнице эпитетов...
Жизнь все-таки дороже славы. Занавес с хрустом распахивается, мы
искаженно чешем начало апробированного боевика Ты как вино, зал, не
разобравшись, вопит, но скоро смолкает и также молчит после, грустно
понимая, кажется, что не готов еще воспринимать гениального...
На стадионе отнеслись к моему гепатиту как к уловке волосатика и
сказали:
- Волк всегда смотрит в лес.
В Университете же, пропустившего по болезни сессию и представившего
справку, отпустили с богом в академический отпуск.
Судьба искушала волей, а воля - это слишком высокий и отчаянный кайф.
Привыкший к дефициту времени, я не решил искушать молодую свою жизнь, хотя и
мог обоснованно посвятить целых двенадцать месяцев диетическому питанию,
прописанному докторами. Николай хвастался все время - работаю, мол, ночами в
метро тоннельным рабочим, сплю, иногда лишь чего-нибудь, если очень
попросят. Звоню Николаю, спрашиваю:
- Как думаешь, Коля, метрополитен не откажется от трудовых усилий еще
одной звезды рок-музыки?
Николай отвечает невразумительно, но, кажется, меня там ждут с