"Александр Евсеевич Рекемчук. Товарищ Ганс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

время от времени я слышал, как за соседскими стенами орут не своим голосом
мои приятели, когда я видел, как эти хорошие пацаны выползали на белый
свет, размазывая по щекам кулаками свои горькие слезы и сопли, я,
признаться, нисколько не жалел, что у меня нет отца и что в нашей квартире
при всем желании и самой острой необходимости не сыщешь ремня.
- Вообще, Санька, ты бы лучше не путался под ногами,- сказала Ма.- У
меня еще пропасть дел... Иди-ка погуляй во дворе, пока я управлюсь.
Возражать я, конечно, не стал. Когда дело касалось гулянья, меня не
приходилось просить дважды.
Бросив на подоконнике все свое бумажное хозяйство, я метнулся в
переднюю, натянул шубейку, напялил шапку.
- А рукавицы?- из кухни напомнила Ма, хотя и не видела, как я
одеваюсь.- Сегодня мороз.


Дом наш был старый, очень старый - его еще до революции построили, при
царе Горохе. Его построил какой-то купец, чтобы драть деньги с жильцов.
Денег ему, наверное, нужно было много, и он отгрохал домину в шесть этажей,
в два крыла. Крылья дома были обращены на разные улицы, на Журавлевку и
Рыбную, и смыкались на перекрестки этих улиц. Оттого, что обе улицы
сходились под острым углом, во дворе была теснотища: окна заглядывали в
окна, стена налезала на стену, между ними зияло ущелье, узкое и мрачное, с
гулким эхом.
На дне ущелья - клочок земли, той особенной земли, которая встречается
лишь на городских дворах: плотно утрамбованное крошево щебенки, пыли, шлака
и битого стекла. А сейчас все это засыпано снегом.
Не шибкий, конечно, простор. Но нам хватало.
Когда я вышел из дома, посреди двора только-только слепился кружок
мальчишек и девчонок, из кружка доносилась считалка:

Аты-баты, шли солдаты,
Аты-баты, на базар,
Аты-баты, что купили?
Аты-баты, самовар...

Считалку эту, надо полагать, тоже при царе Горохе изобрели.
Я успел втиснуться, покуда считали первый раз. А то бы именно мне,
опоздавшему, пришлось водить. Или мне же и выпадет?

Аты-баты, сколько стоит?
Аты-баты, три рубля.
Аты-баты, он какой?
Аты-баты, зо-ло-той...

Нет, миновало. Водить, конечно, выпало на долю Марика Уманского. Ему
всегда выпадало такое счастье. У него вообще были основания обижаться на
свое счастье. Всех толстых ребят у нас во дворе и в школе награждали
кличкой "Тэжэ", что значило "Трест "Жиркость"- был в ту пору такой
уважаемый трест, торговавший мылом. А каждого, кто носил очки, дразнили
"четырехглазым". Марику повезло вдвойне: он был и "Тэжэ" и "четырехглазым".