"Майн Рид. Мароны" - читать интересную книгу автора

расхаживать по кораблю. Однако одежда и цвет кожи заставляли отказаться от
предположения, что это белый, - и то и другое указывало на африканское
происхождение. Но черты лица не были типичны для африканца. Характер их
был скорее азиатским, точнее, арабским. В сущности, лицо было бы почти
европейским, если бы не бронзовый, с красноватым оттенком цвет кожи.
На вид молодому человеку было лет восемнадцать - девятнадцать. Он был
хорошо сложен и красив. Тонкие дуги бровей над большими глазами, нос с
легкой горбинкой, правильной формы губы, белоснежные зубы, кажущиеся
особенно белыми рядом с темным пушком на верхней губе, густые черные как
смоль, слегка вьющиеся, но отнюдь не курчавые волосы - такова была его
внешность.
Но особенно резко выделялся он среди нагих черных невольников своим
роскошным одеянием. На нем было нечто вроде желтой атласной туники без
рукавов и короткая, едва прикрывающая колени юбка. Талию охватывал алый
китайского шелка кушак с золотой бахромой. Через левое плечо был перекинут
синий шарф, наполовину скрывающий в своих складках кривую саблю в богатых
ножнах и с резной рукояткой слоновой кости. Костюм довершали тюрбан и
кожаные сандалии.
Несмотря на азиатский характер его одеяния, несмотря на то, что
внешностью он больше всего походил на индуса, это был чистокровный
африканец, хотя и не принадлежал к обычному, всем знакомому типу,
заключающему в себе явные негроидные черты. Молодой человек принадлежал к
великому воинственному пастушьему племени фулахов, населяющих области от
Дарфура до побережья Атлантического океана. Около него стояло четверо
человек, тоже отличавшихся по виду от остальной массы невольников. Более
скромная одежда и ряд других признаков говорили о том, что это слуги
молодого фулаха. Почтительные позы, внимание, с каким они ловили каждый
его взгляд и жест, указывали на привычное раболепное повиновение.
Богатая одежда фулаха и сквозившая в его поведении надменность
показывали, что он - человек не простой и, может быть, даже вождь
какого-нибудь африканского племени. И действительно, это был фулахский
принц с берегов Сенегала. Там, на родине, его лицо и костюм не привлекли
бы к себе слишком большого внимания, но здесь, у западного берега
Атлантического океана, на борту невольничьего корабля присутствие роскошно
одетого принца требовало объяснения. Было совершенно очевидно, что он
здесь не в качестве пленника. Напротив, с ним обходились почтительно.
Каким же образом очутился он на барке, везущем черных невольников?
Может быть, в качестве пассажира? И что за люди составляют его свиту?
Такие вопросы задал работорговец Джесюрон, когда, вернувшись с палубы, где
происходил осмотр живого товара, впервые увидел молодого фулаха.
- Лопни мои глаза! - воскликнул он, всплеснув руками и в изумлении
уставившись на живописную группу в восточных тюрбанах. - Лопни мои глаза!
Это еще что такое? Бог ты мой! Да неужто это тоже рабы, капитан Джоулер?
- Да нет. Вон у того, в шелках и атласе, у самого есть рабы. Это
принц.
- Принц?
- Ну да. Что, не верится? А мне не впервые приходится перевозить
африканских принцев. Этот вот - его высочество принц Сингуес, сын великого
султана Фута-Торо. А вокруг него - свита, или... как их там?.. придворные.
Тот, с желтым тюрбаном на голове, зовется "золотой слуга", а с голубым -