"Анри де Ренье. Грешница " - читать интересную книгу автора

приобрести известное знание света. Знание это стоило ему части средств, но
зато такой ценой он научился многому полезному для жизни, например не
доверяться первому встречному и наблюдать людей, если не хочешь быть их
игрушкой или жертвой, а равно узнал, что у дружбы тоже есть свои ловушки,
как и у любви. Из этих последних мсье де Ла Пэжоди выпутывался без особого
труда. Он и сам довольно удачно придумывал их. У него было врожденное умение
говорить с женщинами и заставлять их себя слушать, так что они доверяли ему
то, что в них всего драгоценнее, то есть некоторые тайные и сладостные свои
места. Мсье де Ла Пэжоди очень любил такого рода телесную близость, но он не
был нечувствителен и к удовольствиям иного порядка, нежели плотские. Игра
чувств занимала его не менее, чем движения тела, и он готов был одинаково
ценить прелесть красивой кожи и привлекательность образованного ума. Он былр
авно способен наслаждаться как самой тонкой и изысканной беседой, так и
самыми тесными и сладострастными объятиями, но и то, и другое он умел
оставить вовремя, то есть как только телесная усталость или умственное
утомление грозят сделать их неприятными и постылыми. Мсье де Ла Пэжоди
упражнялся в этом искусстве с замечательным умением, стяжавшим ему славу не
столько верного, сколько предприимчивого любовника, выказывающего в делах
страсти больше пылкости, нежели постоянства; но это ему прощалось, ибо есть
люди, на которых не сердятся за то, что они таковы, каковы они есть, а мсье
де Ла Пэжоди был, по счастью, из их числа.
Не подлежит сомнению, что если бы мсье де Ла Пэжоди мог проявлять свои
таланты на более обширном поприще, он добился бы соблазнительной славы,
равняющей тех, кто ее стяжал, с величайшими героями войны и политики, но
слишком скромное состояние и слишком заурядное происхождение возбраняли ему
этот блестящий удел, чьи цветы распускаются лишь в благоприятном воздухе
Двора. Не то чтобы мсье де Ла Пэжоди не вращался в хорошем обществе, но он
не настолько чуждался и дурного, чтобы стараться во что бы то ни стало
возвышаться над ним. Поэтому, наравне с будуарами, он посещал и кабачки, и в
этих-то местах, где царит великая вольность речей и мнений, он встретился с
некоторыми людьми, исповедующими чувства, столь противные нравственности и
вере, что они становятся истинной опасностью для религии и государства. Эти
вольнодумцы, ибо таково наименование, коим обозначается их секта, нередки,
несмотря на усилия, которые были приложены к искоренению зловредных семян их
учения, и мсье де Ла Пэжоди напал как раз на некоторых наиболее опасных из
их числа. В этой школе он научился подвергать сомнению святейшие и
доказаннейшие истины и выступать против них с нечестивыми шутками. Подобно
этим людям, мсье де Ла Пэжоди дошел до отрицания почтеннейших нравственных
правил и достовернейших догматов. Если их послушать, так мир не чго иное,
как материя, а человек сводится к самому себе. Что же до того, будто душа
бессмертна и существует Бог, то это россказни для ребят и старух, с которыми
не станет считаться ни один разумный человек.
Мсье де Ларсфиг неоднократно излагал мне во всех подробностях гнусную
систему этих вольнодумцев, но я запомнил только самые общие ее черты. К
чему, в самом деле, засорять голову подобным вздором? Кто может заставить
нас поверить, будто мир не божие творение и будто тварь способна отказаться
от надежды быть приобщенной после смерти к награде вечной жизни, если она
показала себя достойной таковой? Поэтому мсье де Ларсфиг справедливо
удивлялся, как это мсье де Ла Пэжоди мог ступить на ложный путь нечестия. В
заблуждениях мсье де Ла Пэжоди мсье де Ларсфиг усматривал не более и не