"Свен Регенер. Берлинский блюз " - читать интересную книгу автора

* Нойкёлльн - район Западного Берлина, преимущественно со старой
застройкой, с большим удельным весом турецкого населения и высоким уровнем
преступности.

- Франк, ты слушаешь?
Господин Леман вздохнул.
- Мама, - сказал он, - мама, сейчас... - господин Леман замялся, он уже
давно не пользовался часами, потому что ему удалось развить в себе
превосходное чувство времени, а в крайнем случае всегда ведь можно
посмотреть на часы в общественных местах или позвонить в службу точного
времени, - ...самое позднее десять часов! Ты ведь знаешь, что ночью я...
- Уже четверть одиннадцатого, кто ж спит в такое время, удивительно,
что ты еще спишь, я уже с семи часов на ногах, - сказала его мама так
решительно, что господин Леман, считавший себя крайне уравновешенным
человеком, темперамент которого с годами настоялся как старое, дорогое
красное вино, почувствовал себя вправе ответить весьма резко:
- И зачем?
- Я уже хотела повесить трубку, но потом подумала, что ты должен быть
дома, у тебя же работа так поздно начинается.
- Вот именно, мама, вот именно, - сказал господин Леман, он твердо
решил сопротивляться маминым попыткам уклониться от ответа на вопрос. - Но
ты не ответила на мой вопрос, мама!
- Какой вопрос? - прозвучало раздраженно.
- Зачем, мама? Я спросил: зачем? Зачем ты встала в семь часов?
- Что за глупости, я всегда встаю в семь.
- Да, а зачем? - настаивал господин Леман.
- Что значит - зачем?
- Мама! - Господин Леман захватил инициативу. Она слушает меня, думал
он с удовлетворением, она защищается, а не атакует, теперь важно не сбавлять
оборотов, надо усилить давление, сжать кольцо, довести дело до нужного
результата, раз и навсегда покончить с этим, установить четкие
взаимоотношения и так далее... К сожалению, он слегка потерял нить
разговора. - Что, что я имею в виду? - спросил он, досадуя на самого себя. -
Зачем... все же понятно... а что, разве нельзя спросить "зачем?", это
обычный вопрос...
- Сынок, что за чушь ты городишь! - раздался строгий ответ. - И говори
отчетливее, ничего не разобрать, что ты говоришь.
- Да ничего подобного! - вскипел господин Леман, настроение у которого
было хуже некуда, теперь он с особой ясностью осознал всю гнусность
ситуации.
Это унизительно, думал он, мне почти тридцать лет, я спал всего три с
половиной часа, к тому же после общения с собакой-убийцей и двумя
полицейскими-придурками, у меня болит голова и пересохло во рту, и меня
оскорбляет моя же семья, собственная мать, думал господин Леман, именно
мать, хотя считается, что как раз мать - тот единственный человек на свете,
который, или правильно будет - которая, промелькнуло у него в голове,
который или которая, не важно, подумал он, который или которая поймет и
простит все, что бы ни сделал ее ребенок. У него в памяти всплыли известные
случаи, когда матери серийных убийц утверждали, что они, несмотря ни на что,
любят своих детей, и брали всю вину на себя, вставали каждое утро ни свет ни