"Феликс Разумовский. Поганое семя ("Умытые кровью" #1)" - читать интересную книгу автора

котлеты из рябчиков, мясо по-киргизски, мать его за ногу! А расстегаи с
вязигой при свежей икорке! Зажрались, не ценили.
Он тягуче сглотнул и с тоской во взоре посмотрел на котелок с
гречкой - вот жизнь, раньше все разговоры были о бабах, нынче о жратве.
- Да полно вам, поручик. - Угрюмый, разжалованный за своеволие из
капитанов прапорщик Зацепин презрительно выпятил губу, и усы у него
распушились. - Когда вокруг сплошное дерьмо, то и мысли все о дерьме. Об
одном мечтаю - посидеть в хорошем, чистом ватерклозете. Уютная кабинка,
пипифакса вволю, и ты сам с собой, во всем своем природном естестве,
размышляешь о смысле жизни. Это, господа, катарсис, постижение истины. А
вам, батенька, только одно надо, мамону набить. Эх, молодость, молодость,
мердэ1 собачье.
Он наклонил лобастый, наголо обритый череп и сразу стал похож на
бульдога, готового вцепиться в нос быку. Нелегко, видно, после батальона
командовать полуротой.
- Ты, Петр Артамоныч, мне-то хоть дай поесть, - облизав ложку, поручик
отставил котелок и налил себе чаю, - будь так добр, смени тему.
В это время хлопнула дверь, и принесли приказ из штаба.
- Давай. - Граевский расписался, взял желтый, запечатанный по углам
конверт и нарочного отпустил: - Иди, братец.
Взвесив на руке, бросил пакет на стол, отхлебнул чаю и залез пальцами в
манерку, где янтарно желтели истекающие медом соты. Выбрал кусок
поаппетитней, тягуче капая, поднес ко рту и осторожно, чтобы не запачкать
усов, впился зубами в податливый воск. По его подбородку сразу потянулся
струйкой гречишный мед. Офицеры молчали. Вольский курил, пуская дым
колечками, Трепов следил за полетом мух, Зацепин же хмурился и, презрительно
улыбаясь, посматривал на конверт с приказом: ну что еще эти штабные олухи
придумали!
- Так. - Вспотев, Граевский наконец допил чай и негромко
попросил: - Левченко, слей мне.
- Пожалуйте, ваш бродь. - Рябой, хитроватый ординарец живо принес воды
в котелке. На его руке, словно у заправского полового, висело вышитое
петухами, явно уворованное полотенце.
- Спасибо, братец. - Не вставая, поручик смыл мед, неторопливо вытерся.
Хрустнув сургучом, сломал печати, прочитал приказ, и на его лицо
набежала тень. Было от чего. Наряду с тем, чтобы форсировать мост,
укрепиться и обеспечить переправу, ему приказывали также атаковать фольварк.
Это с его-то силами! Без артподготовки! Бред сивой кобылы. А время начала
операции! Любой юнкер знает, что снимать часовых удобнее всего в час собаки,
а в полночь, извините, часовые еще бодры и стреляют во все, что шевелится.
Что-то тут было не так. Либо в штабе полные кретины, либо его, Граевского,
держали за дурака. И скорее второе. Снова представив затылок начштаба,
складками стекающий в плечи, поручик от неприязни насупился, сплюнул и
принялся ставить задачу офицерам.
Переваривали молча, курили.
- Смертники имеют право на последнее желание. Хочу ужин с коньяком и
"этуаль", блондинку с мушкой, - сказал наконец поручик Вольский.
- Бог не выдаст, свинья не съест. Пойдем в штыки, дело
выгорит, - заметил поручик Трепов.
Бывший капитан Зацепин выругался по матери и промолчал.