"Феликс Разумовский. Поганое семя ("Умытые кровью" #1)" - читать интересную книгу автора

- Левченко, позови-ка урядника, - кивнул Граевский вестовому и, когда
Акимов явился, указал ему место за столом: - Присаживайся, Степан Егорыч,
надо поговорить.

II

Ближе к ночи, когда отгорел закат и выпало молозиво росы, Акимов начал
будить своих:
- Подъем, пане-товарищи.
В руке он держал "светлячка" - трофейную керосиновую лампу с
отражателем. Почесываясь, сели в круг и, нарезая жеребейками пахучее,
натертое чесноком и перцем сало, принялись есть - многие через силу после
сна. В стодоле было сумрачно и душно, воздух отдавал портянками и
дымом - дневальный жег костер в железной посудине.
- Ишь как, без хлеба трескают. - Сытые, повечерявшие гречкой солдаты
косились на казаков с ехидцей, скалились, и кто-то, не выдержав, бросил:
- А что, станичники, тошно вам не станет? Не проберет медвежья-то
болезнь?
Перед боем ведь у кого как - у одних натуральный понос, у других
словесный.
- Свое кусаем. - Акимов невозмутимо отбросил шкурку и вдруг улыбнулся
до того зло, что разговаривать с ним сразу расхотелось. - Хорош, брехать
впустую.
Ничего больше не сказал, молча стал жевать. Да и с кем объясняться-то,
с дурным мужиком-лапотником? Умный-то человек враз бы понял, что к чему.
Знает небось, что, не поевши сала, долго в ночной воде не высидешь. А тут
надо проплыть с полверсты, да не просто так, а держась на глубине и дыша
через соломинку. Попробовал бы зубоскал этот, живо бы потишел. А
то - медвежья болезнь...
Покончив с едой, он поднялся и в полутьме отыскал Граевского:
- Ваш бродь, самое время. Как три раза сыч проревет, значит, управилиь
мы, дело за вами.
- Ладно. - Чиркнув спичкой, поручик глянул на часы и, представив,
каково оно сейчас лезть в черную речную глубину, неожиданно спросил: -
Женатый ты, Степан Егорыч, дети есть?
- Вперед боя, ваш бродь, не след о доме гутарить. - Акимов сразу как-то
подобрался, поскучнел. - Ну, с Богом, что ли?
Перекрестился и пошел к своим.
- Сбирайтесь, пане-товарищи. Колесов, выводи людей.
К ночи похолодало. Небо было ясным, окрестные поля заливал молочный
свет идущей на ущерб луны. Изо рта шел пар, казаки ежились, поводили
плечами.
- За мной. - Колесов, крепкий, плечистый приказной1, растянул отряд в
колонну по одному и, забирая наискось, первым попер по несжатому полю. Шли
след в след, Акимов замыкал. Наконец потянуло запахом тины, мягко плеснула
волна, и внизу, под песчаным крутояром, показалась река - здесь, за
излучиной, ленивая, с заросшими камышом берегами.
"Пластуется вроде нас". Акимов глянул на стлавшийся над водой туман и
коротко приказал:
- Колесов, Матюхин, со мной.