"Феликс Разумовский. Зона бессмертного режима" - читать интересную книгу автора

составляла двадцать восемь градусов по Цельсию.
- На лежанку, быстро, - распорядился Брандт, лично пощупал пульс и
повернулся к пленницам, застывшим в тихом ужасе. - Единственное, что может
вернуть его к жизни, - это полноценный коитус. Так что приступайте. Ложитесь
баиньки, сейчас вас накроют одеялами. Вот так, вот так, хорошо. Ну ладно,
отлично, все на выход. Не будем мешать голубкам. А вас, фройляйн Бах, я
попрошу остаться, вы будете, как обычно, комментировать происходящее.
Он строго посмотрел на Герту, значительно кивнул и, выйдя за
перегородку, резко спросил у Шумана:
- Ну как температура в ректуме, коллега? Повышается?
В голосе его слышались тщеславие и надежда. Он уже два года состоял в
личной переписке с Гиммлером и мечтал ошеломить его положительными
результатами. Не все же этой гниде Попендику, будь он хоть десять раз
оберфюрером* и начальником Санитарного управления войск СС, отираться по
Берлинам.
______________
* Генеральское звание в войсках СС.

- Да, - глянул на приборы Шуман. - Повышается, но незначительно. Кривая
очень пологая. Нормальный физиологический процесс.
- Черт знает что такое, - выругался Бранд и грозно закричал: - Эй,
фройляйн Бах, что вы там сидите! Чем там заняты у вас эти славянские дуры! А
ну-ка напомните им про фенол и матку!
- Они, герр штурмбаннфюрер, хоть и ревут белугами, но без дела не
лежат, - отозвалась Герта. - Только русский пока не реагирует, в сознание не
приходит, напоминает труп. Синий весь...
- Не удивительно, - хмыкнул Шуман, - температура тела тридцать два
градуса, обменные процессы заторможены. Тут, дорогие коллеги, не до коитуса.
Надо подождать.
Ждать пришлось не долго. Стрелки прибора вдруг взбесились, самописцы
сошли с ума, и доктор Шуман забыл про ребрышки, тушенные с брюквой и
капустой.
- О, майн гот, вот это пик!
И сразу из-за перегородки возвестила Грета:
- Герр штурмбанфюрер, он пришел в себя! Взялся за полячку. Основательно
взялся...
В голосе ее, визгливом и неприятном, слышалась женская зависть.
- Ну, дай-то им бог, - ухмыльнулся Брандт. - Похоже, моя теория
животного тепла успешно сочетается с жизнью. Как там температура в анусе,
дорогой коллега? Стабилизируется?
- Приходит в норму, - заверил его Шуман. - желудке тоже все хорошо,
температура около тридцати семи градусов. До чего же все же выносливые эти
русские, до чего же крепкий организм. Еще какой крепкий - Герта вскоре снова
подала голос, в нем звучала не зависть - удивление.
- Герр штурмбаннфюрер! Герр штурмбаннфюрер! Этот русский бык
прилаживается ко второй сорове! А вот уже и приладился.... Феноменально.
- Не мешайте ему, - скомандовал Брандт. - Пусть кроет.
Буйное, хорошо развитое воображение уже рисовало ему детали встречи с
всесильным рейсхфюрером. Ведь это именно он, Гиммлер, так настаивал на
опытах с животным теплом. И оказывался, был прав, слепая бестия, смотрел в