"Феликс Разумовский. Зона бессмертного режима" - читать интересную книгу автора

самый корень своими близорукими глазенками. Эх, видимо недолго теперь
Попендику надуваться спесью своем Берлине. Теперь можно будет...
Бреющий полет его радужных мыслей разом оборвала Герта, в голосе ее,
ставшем ниже тоном, промелькнуло что-то человеческое.
- Герр штурмбаннфюрер, плохие вести. Этот русский, похоже, умер.
- Как так умер? - не понял Брандт. - Ведь он только что...
- Ну да, - согласилась Герта. - Закончил коитус, вытянулся и отдал богу
душу. Не издал ни звука. Похоже, сердце не выдержало.
- Дьявол! - огорчился Брандт, витиевато выругался и посмотрел на
Шумана: - Ну что, выходит, зря старались, дорогой коллега.
Химмельдоннерветтер, поцелуй меня в задницу! Ладно, хрен с ним, на сегодня
хватит. Бог даст, наверстаем завтра.
- Да, от этих русских сплошные неприятности, - резко воодушевился Шуман
и сглотнул. Воображение живо нарисовало ему жареные мюнхенские колбаски. -
Пойдемте-ка, дорогой коллега, ужинать. Как говорила мне моя покойная
матушка, залог долгой жизни - это правильное питание. М-да. Пусть земля
будет ей пухом.
А уже на улице он вдруг замедлил шаг, хмыкнул глубокомысленно и
повернулся к Брандту:
- Вы знаете, коллега, я сейчас подумал, что будет крайне интересно и
познавательно, если хоть одна из тех славянских девок забеременеет. Дать ей
выносить плод недель этак до двадцати, потом его изъять и всесторонне,
тщательнейше изучить. Вы представьте только, дорогой коллега, - зачатие в
пограничном состоянии. Какие силы организма активированы, каков их механизм,
какие обменные и гормональные подвижки имеют место быть? А клеточная память,
а алгоритм наследственности, а глубинные подкорковые процессы? Это же
Эльдорадо, Клондайк, Аляска, золотое дно.
- М-да, коллега, а ведь вы совершенно правы. Это ведь и в самом деле
Клондайк. Дай-то бог, чтобы забеременела, - сразу оживился Брандт, Шуман
снисходительно кивнул, и оба эскулапа направились к железным воротам
концлагеря. Звонко барабанила капель, на ветках набухали почки, в воздухе
чувствовались движение и близость предстоящих перемен. Ранняя весна сорок
пятого обещалась быть дружной и теплой...


Глава 1


- Это вам, уважаемый, не лезгинка, это твист, - вспомнил Бродов перл
отечественного кинематографа, весело оскалился и деловито зашуршал
картой-"трехверсткой". - Для тех, кто не в курсе, это Байкал. Мы, коллеги,
вот здесь, на краю длинного, словно тещин язык, болота. А на другой его
стороне, в двадцати верстах отсюда, стоит избушка на курьих ножках. К лесу
задом. С печкой, лежанками и запасами харчей. Бабы-яги, правда, нет,
извиняйте. Теперь, гвардейцы, слушай приказ: одеваете холщовое исподнее,
разбиваетесь на две команды и совершаете пеший марш-бросок вдоль означенной
трясины к хибаре. Одна ватага по левой стороне, другая - по правой. Причем
стараетесь изо всех сил, рвете когти, шевелите грудями. Потому как места и
харчей хватит только на одну ватагу. Другая с подведенным брюхом продолжит
прогулку в обратном направлении. Голодание и таежный воздух, говорят, весьма