"Патриция Райс. Много шума вокруг волшебства ("Магия" #5) " - читать интересную книгу автора

синей скатертью столе. В композиции чего-то недоставало, нужно будет
что-нибудь придумать, но это потом. А сейчас ей хотелось следить, как из-под
карандаша появляется новый рисунок. Процесс рисования подчас интересовал ее
больше, чем результат.
Заманчиво было изобразить на холсте вздутый белый парус и синее море,
но она устояла. У ее отца есть яхта, и раза два она каталась на ней, но эта
яхта не соответствовала тому образу, который возник у нее в голове. Нужно
держаться тех предметов, которые она знает, уж очень опасно давать волю
воображению.
Синда нанесла фон для цветов, но ей не понравились краски и освещение.
Здесь необходимы синие краски и солнечный свет.
Оставив холст сохнуть, девушка стала рыться в коробке с цветными
мелками. Мелки предназначались для детей и дилетантов, но сегодня ей
нестерпимо захотелось рисовать именно ими. Она набросала в альбоме несколько
эскизов собак, играющих в саду. Может, потом она сможет перенести их на
большой лист. Не гася лампы, Синда уселась на стул и увлеклась игрой красок.
На рисунке уже появлялось синее небо, когда в дверь неожиданно постучали.
Кто мог прийти к ней в такой час? Неужели что-нибудь случилось с Кристиной?
Она отбросила альбом и поспешила открыть дверь. За ней стоял сэр Тревельян
Рочестер, точнее, привалился к стене. Он покачнулся, удивленный тем, что ему
открыли дверь, затем ухватился за косяк, чтобы не потерять равновесие.
- Могу я войти? - вежливо осведомился он.
Сегодня его волосы не были напудрены и напомажены. Выбившиеся из
косички длинные черные пряди падали на шейный платок. Бакенбарды лишь слегка
затеняли его резкие скулы, не скрывая белый шрам на щеке. Жабо повисло на
одной пуговке, камзол и жилет, как обычно, были расстегнуты.
Выражение боли и одиночества в его глазах смутили девушку, она
отступила назад и позволила ему войти.
- Здоровы ли Черити и леди Рочестер? - спросила Синда, выдержав паузу,
за которую успела полностью осознать все неприличие своего поведения.
Женщине не пристало жить одной, без компаньонки, поэтому она и
назвалась миссис Джонс. Художницам и вдовам дозволена свобода, недоступная
светским леди.
- Леди упряма, непримирима и держит себя как королева, но, слава Богу,
здорова. - Трев говорил вполне отчетливо. Войдя в комнату, он принялся
разглядывать обстановку.
Коттедж казался Синде просторным, пока в нем не появился сэр Тревельян.
Головой он касался балок на потолке, а падавшая от него тень закрыла ее
стул. От него сильно пахло ромом, сандаловым деревом и особым, мужским,
запахом. Не иначе как этот запах и подтолкнул ее к безумствам.
Она захлопнула альбом.
- Присаживайтесь, сэр. Принести вам кофе?
- Меня зовут Тревельян, а лучше обращайтесь ко мне - Трев. А то меня
никто не хочет так называть! - Он уставился на ее стул, как будто забыл, как
он здесь оказался. - А у вас есть кофе?
- Да, садитесь же. А я разожгу огонь.
Он не стал садиться, а, закинув руки за спину, начал рассматривать ее
работу. Синде хотелось чувствовать себя умной светской женщиной, но вместо
этого она казалась себе юной и растерянной девицей.
Ее кузина наняла в деревне женщину, которая дважды в день готовила еду