"Энн Райс. Плач к небесам " - читать интересную книгу автора

2

Когда Тонио Трески было пять лет, мать столкнула его с лестницы. Она
сделала это не нарочно, просто шлепнула его. А он поскользнулся на мраморном
полу и полетел вниз, едва не умерев от страха еще там, на ступеньках.
Но этот эпизод почти стерся из его памяти. В любой день ее любовь к
нему могла смениться приступами непредсказуемой жестокости. То она была
исполнена самого теплого чувства, то вдруг, всего минуту спустя, впадала в
дикую ярость. А он сам разрывался между мучительной потребностью в ней, с
одной стороны, и неизбывным ужасом - с другой.
Но в тот вечер, стремясь загладить вину перед сыном, она взяла его с
собой в собор Сан-Марко, чтобы он увидел своего отца в процессии.
Большая церковь была герцогской капеллой дожа, а отец Тонио был
советником.
Впоследствии это казалось ему сном, хотя происходило наяву. И осталось
в памяти на всю жизнь.
После того падения он много часов прятался от матери. Огромное палаццо
поглотило его. По правде говоря, он изучил все четыре его этажа лучше, чем
кто-либо другой в доме, и знал каждый шкаф и каждую кладовку, в которых
можно спрятаться, а потому при желании мог скрываться от всех сколь угодно
долго.
Темнота нисколько не пугала его. И он нисколько не опасался потеряться
или заблудиться. Он совсем не боялся крыс и наблюдал за тем, как они шмыгают
по коридорам, скорее со смутным интересом. И ему нравились тени на стенах и
то, как на покрытых древними изображениями потолках тускло отсвечивают блики
света со стороны Большого канала.
Об этих пыльных комнатах он знал гораздо больше, чем о внешнем мире.
Они были неотъемлемой частью его детства, и повсюду вдоль его сложного, как
лабиринт, пути лежали отметины иных судеб.
Но, оставаясь вдали от матери, Тонио испытывал боль. Поэтому и в тот
раз, исстрадавшийся и дрожащий, он приплелся к ней как раз тогда, когда
слуги уже совсем отчаялись отыскать его.
Мать лежала на кровати, сотрясаясь в рыданиях. И тут появился он,
пятилетний мужчина, твердо вознамерившийся отомстить - с красным лицом и
грязными дорожками слез на щеках.
Разумеется, он решил никогда больше не разговаривать с ней. Никогда в
жизни. Несмотря на то что разлука с ней для него невыносима.
Но стоило ей раскрыть свои объятия, как он полетел к ней на колени и
застыл, прижавшись к ее груди, одной рукой обвивая шею матери, а другой -
крепко, до боли, вцепившись в ее плечо.
Она сама была почти девочкой, но Тонио этого не знал. Он чувствовал ее
губы на щеке, на волосах, млел от ее ласки. И, преодолев ту боль, которая на
мгновение стала его сознанием, подумал: "Если я удержу ее, то она останется
такой, как сейчас, и то, другое существо, не вылезет из нее и не обидит
меня".
Но тут она высвободилась и тряхнула непокорными волнами черных волос.
Ее карие глаза были еще красными от недавних слез, но уже сверкали
возбуждением.
- Тонио! - воскликнула она импульсивно, как дитя. - Еще не поздно! Я
сама тебя одену! - Она хлопнула в ладоши. - Я возьму тебя с собой в собор