"Энн Райс. Плач к небесам " - читать интересную книгу автора

Сан-Марко.

* * *

Няньки всполошились и попытались остановить ее. Но для матери не
существовало никаких запретов. Комната тут же наполнилась весельем, забегали
слуги, задрожало пламя свечей. Пальцы матери принялись ловко застегивать
пуговицы на его атласных бриджах и вышитом жилете. Напевая старинную
песенку, она провела гребнем по мягким, шелковым черным кудрям сына и дважды
быстро поцеловала его.
Они стали спускаться вниз по коридору, и он вприпрыжку устремился
вперед, завороженный тем, как громко стучат на мраморном полу каблучки его
модных туфелек. А за спиной все время слышал нежное пение матери.
В черном бархатном платье она выглядела ослепительно. Оливковая кожа
была залита румянцем, и в свете старого фонаря, падавшем на нее в темной
фельце* гондолы, куда она проскользнула, лицо с чуть раскосыми глазами
точь-в-точь походило на лица мадонн со старых византийских картин. Она
усадила его к себе на колени. Занавеска задернулась.
______________
* Фельце - felze (um.) - маленькая каютка на гондоле.

- Ты меня любишь? - спросила она.
Тонио молчат, дразня ее. Тогда она прижалась к нему щекой, а потом
пощекотала своими длинными ресницами, так что он непроизвольно рассмеялся.
- Ты меня любишь?
- Да.
Он тут же почувствовал ее теплое и нежное объятие и на мгновение
застыл, чтобы продлить сладкое ощущение.
Когда они пересекали площадь, он танцевал, держась за руку матери. Все
были там! Он отвешивал поклон за поклоном, чьи-то руки теребили его волосы,
прижимали его к надушенным юбкам. Молодой секретарь отца, синьор Леммо, семь
раз подбросил мальчика высоко в воздух, пока мать не остановила его. А его
красавица тетушка Катрина Лизани, с двумя сыночками на буксире, откинула
покрывало и, подхватив Тонио на руки, прижала к своей благоухающей белой
груди.

* * *

Но как только они вошли в огромную церковь, Тонио замолчал.
Никогда прежде не доводилось ему видеть подобное зрелище. Повсюду,
опоясывая мраморные колонны, горели свечи и факелы, ярко вспыхивавшие при
каждом порыве ветра из открытых дверей. На огромных куполах сияли ангелы и
святые, и все стены, арки и своды вокруг пульсировали золотом, мерцали
миллионами и миллионами крошечных граней.
Не произнеся ни слова, Тонио вскарабкался на руки матери, как на
дерево. Она даже качнулась под его тяжестью и засмеялась.
А потом по толпе, как треск разгорающихся щепок, пробежал ропот
восторга. Затрубили фанфары. Тонио неистово завертел головой, пытаясь
определить их местоположение.
- Смотри! - прошептала ему мать, схватив за руку.