"Энн Райс. Плач к небесам " - читать интересную книгу автора

Гвидо шел пятнадцатый год, когда однажды утром он проснулся и услышал
приказание спуститься в кабинет маэстро. Он не встревожился. С ним никогда
ничего не случалось.
- Сядь, - сказал ему любимый учитель, маэстро Кавалла.
Вокруг него собрались все остальные. Никогда прежде они не были с ним
столь любезны, и что-то в лицах этих людей, сомкнувшихся вокруг него
кольцом, ему не понравилось. Внезапно он понял, что именно. Все это
напомнило ему ту комнату, в которой его оскопили. Но он отмахнулся от этого
воспоминания.
Маэстро, сидевший за украшенным резьбой столиком, окунул перо в
чернильницу, крупно нацарапал несколько цифр и вручил пергамент Гвидо.
"Декабрь 1727 года". Что бы это могло означать? Гвидо ощутил во всем
теле легкую дрожь.
- Это дата твоего дебюта в Риме - в твоей первой опере, в качестве
primo uomo *.
______________
* Т. е. в качестве исполнителя главной мужской партии. Primo uomo
(ит.) букв, означает первый мужчина. Ср. примадонна - prima donna (букв,
"первая женщина") - исполнительница главной женской партии.


* * *

Итак, мечта Гвидо сбылась.
Его уделом будет не церковный хор - ни в сельском приходе, ни даже в
большом кафедральном соборе. Нет-нет, это будет даже не Сикстинская капелла.
Он воспарил надо всем этим и попал сразу в мечту, вдохновлявшую его все эти
годы, не важно, сколь бедными или богатыми они были. Этой мечтой была опера.
- Рим, - прошептал он, выходя в одиночестве в коридор. Но там, очевидно
поджидая его, маячили двое студентов. Он прошел мимо них во двор, словно не
замечая. - Рим, - прошептал он еще раз, перекатывая это слово на языке,
произнося его с тем же благоговейным ужасом, с которым вот уже две тысячи
лет говорят об этом городе люди.
Да, он поедет в Рим, а еще во Флоренцию, Венецию, Болонью, а потом в
Вену, Дрезден и Прагу, на все те передовые рубежи, которые покорили
кастраты. В Лондон, в Москву, а потом обратно в Палермо! Он чуть не
расхохотался во весь голос.
Но тут кто-то коснулся его руки, и он вздрогнул от неприятного
ощущения. Перед глазами все еще стояли ярусы лож и рукоплещущие залы.
Когда же это видение пропало, он увидел высокого евнуха по имени
Джино - светловолосого и тонкого северного итальянца с серо-голубыми
глазами, который всегда и во всем опережал его самого. А рядом с Джино стоял
Альфредо, богач, в чьих карманах не переводились деньжата.
Они сказали ему, что он может пойти в город, и что маэстро подарил ему
этот день для торжества.
И тогда он понял, почему они здесь. Они были восходящими звездами
консерватории.
И он стал теперь одним из них.