"Энн Райс. Плач к небесам " - читать интересную книгу автора

любил он сам, или в темно-синюю, которую обожала мать. Она причесывала его
волосы так, чтобы они падали блестящей волной, не перевязанные лентой. Так
он выглядел совсем ребенком, и это сердило его. Далее наступал черед
перстней с драгоценными камнями, подбитого мехом плаща и его собственной
маленькой шпаги с украшенной рубинами рукояткой. Наконец, подобающим образом
одетый, он отправлялся к отцу, и стук каблучков по мраморному полу ласкал
его слух.
Встреча всегда происходила в большой гостиной главного этажа - огромной
зале, самой большой комнате в этом доме больших комнат. Единственным
предметом мебели в ней был украшенный резьбой стол длиной в три человеческих
роста. Мозаичный узор на мраморном полу представлял собой карту мира, а
потолок - бесконечную синеву с зависшими на ней ангелами, разворачивающими
струящуюся ленту с латинской надписью. Свет, доходящий сюда через открытые
двери из других комнат, был неровным и тусклым, но Тонио он казался теплым,
так как падал на худую, почти бестелесную фигуру Андреа Трески.
Тонио отвешивал поклон. А подняв глаза, всегда видел ту же самую
внушающую благоговейный страх живость отцовского взгляда: эти юные глаза,
светящиеся нескрываемой гордостью и любовью, казалось, существовали отдельно
от худого, морщинистого отцовского лица.
Андреа наклонялся, чтобы поцеловать сына. Его губы были мягкими, он
касался щеки Тонио, не произнося ни звука, а потом всякий раз - хотя с
каждым годом Тонио становился выше и тяжелее - подхватывал сына на руки и на
мгновение прижимал к груди, шепча его имя так, словно оно было маленьким
благословением.
Стоящие вокруг слуги улыбались и подмигивали. По комнате пробегала
волна легкого возбуждения. А потом все кончалось. Тонио бросался к окну в
комнате матери наверху и смотрел, как отцовская гондола движется вниз по
каналу в сторону площади.
Никому не позволялось говорить Тонио, что он являлся последним
представителем рода Трески. Смерть иссушила все ветви великого фамильного
дерева, и не осталось ни одного хотя бы двоюродного брата, который мог бы
сохранить их имя. Тонио должен был жениться молодым, ему следовало
готовиться к исполнению своего долга. И когда изредка ему все же случалось
приболеть, он с ужасом ожидал появления отца в дверях; весь род Трески лежал
с ним в эти часы на подушке.

* * *

Это завораживало и пугало его. Он никогда не мог припомнить в точности
тот момент, когда осознал все измерения своей вселенной. Ему казалось, что
это весь мир катит широкие зеленые воды канала к его порогу. Круглый год на
канале проходили регаты, во время которых мимо скользили сотни лоснящихся
черных гондол. А летом субботними вечерами проводились пышные парады, и
важные семьи украшали свои пеоты* гирляндами и позолоченными статуэтками
богов и богинь. Ежедневно мимо следовали по своим государственным делам
патриции, чьи лодки были выложены разноцветными коврами. С маленького
деревянного балкончика над входной дверью Тонио мог увидеть саму лагуну, где
в отдалении на якоре стояли большие корабли. До него доносились и грохот их
салютующих пушек, и звуки фанфар со стороны Дворца дожей.
______________