"Энн Райс. Час ведьмовства ("Мэйфейрские ведьмы" #1) " - читать интересную книгу автора

Сиделка засмеялась.
- Не беспокойтесь об этом, доктор. Люди вокруг не настолько глупы,
чтобы войти в эти ворота. Разве что только старый Ронни приходил
подстригать лужайку, но он всегда это делал, целых тридцать лет, просто в
последнее время у старика не все в порядке с головой.
- Тем не менее... - пробормотал доктор, но тут же прикусил язык.
В самом деле, как он может говорить об этом в присутствии безмолвной
женщины, способной лишь слегка поводить глазами, несчастной, чьи руки
остаются в той позе, в какой их сложит сиделка, а ноги безжизненно касаются
истертого пола? Как легко можно забыться, перестать думать об уважении к
этому бедному созданию! Кто знает, до какой степени она способна понимать
смысл ведущихся в ее присутствии разговоров.
- Можно было бы иногда выводить ее на солнце, - переменил тему
доктор. - У нее такая бледная кожа.
Но он сознавал, что гулять в саду невозможно, даже вдалеке от зловония
бывшего бассейна. Из-под дикой лавровишни пробивались заросли колючих
бугенвиллей. Статуи пухленьких херувимчиков, заляпанные осклизлой грязью,
точно призраки выглядывали из разросшихся кустов лантаны.
А когда-то здесь играли дети.
Кто-то из них - мальчик или девочка? - вырезал на толстом стволе
гигантского миртового дерева, растущего у забора, слово "Лэшер"*. [to lash
(англ.) - бить, хлестать; другое значение: связывать.] Буквы врезались
настолько глубоко, что теперь белели на фоне восковой коры. Странное, надо
сказать, слово. И странно, что с ветки стоящего в отдалении дуба до сих пор
свисают всеми забытые деревянные качели.
Доктор направился к одинокому дереву, присел на качели и оттолкнулся
ногами от примятой травы - качели дернулись, заскрипели проржавевшие
цепи...
Отсюда южный фасад дома показался доктору громадным и потрясающе
красивым. Цветущие лианы карабкались, минуя закрытые зелеными ставнями
окна, до самой крыши, до двойных труб над верхним этажом. Колеблемые легким
ветром ветви бамбука ударяли по оштукатуренным каменным стенам. Банановые
деревья с блестящими листьями настолько разрослись вширь и ввысь, что
образовали возле кирпичной стены настоящие джунгли.
Эта старая усадьба чем-то напоминала его пациентку - такая же
прекрасная, но потерянная во времени и никому не нужная.
Лицо мисс Дейрдре можно было бы назвать очаровательным, не будь оно
совершенно безжизненным. Видела ли она подрагивающие за окнами тонкие
пурпурные завитки вистерии и удивительное разнообразие всех остальных
цветов? Способны ли ее глаза разглядеть за деревьями белый дом с колоннами,
стоящий на другой стороне улицы?
Однажды доктор поднимался вместе с мисс Дейрдре и сиделкой в
диковинном, но исправно работающем лифте с медными дверцами и вытертым
ковриком внутри. Когда кабинка тронулась, выражение лица Дейрдре ничуть не
изменилось. Звук лифтового мотора, похожий на грохот маслобойки, встревожил
доктора, В его воображении этот механизм рисовался как нечто древнее,
покрытое толстым слоем пыли, черное и липкое от грязи.
В санатории, где работал доктор, он, естественно, забросал вопросами
пожилого психиатра, своего непосредственного начальника.
- Я вспоминаю себя в вашем возрасте, - сказал старик. - Тогда я