"Е.Б.Рашковский, А.Я.Гуревич и другие. Человек в истории: Личность и общество " - читать интересную книгу автора

на точность воспроизведения. Скорее это встречный отклик.

Согласно взглядам Библера, личность - подлинная тайна всякой культуры.
В личности свертывается и из нее разворачивается неповторимый
эпохальный тип "исторической поэтики". Это фокусировка разных культурных
воспоминаний и возможностей в голове всякого вот этого и тоже неповторимого
индивида (рассмотренного в качестве такового, уникального, незаменимого). В
личности они пересоздаются - и совершается реальный прорыв к новой логике,
к самоизменению культуры. Это живой орган логико-культурного диалога,
возникающего через свободный выбор индивидом мысли, поступка и пути.
Личность одаривает культуру переменами, т. е. будущим. Культура же
вознаграждает ее вот этим удивительным свойством человеческого помышления:
не совпадать до конца с собой, существовать в зазоре между разными "я"
внутри целостного Я, быть поэтому до последнего вздоха способной перерешить
себя и свою судьбу.
Так как исторический тип личности есть вместе с тем тип общения - в
саду ли Академа, в христианском монастыре, в кружке флорентийских
гуманистов, в ученой переписке XVII в., при дворе просвещенного монарха, в
светском салоне - словом, в некоей "малой группе", - то и незачем искать
для социальности место где-то вне личности, вокруг нее и т. п. Личность
сама есть средоточие социального и его исток. Но, конечно, в связи с
понятием личности (а не просто индивида и даже не индивидуальности) речь
должна идти об особом ("полилогическом") социуме культуры. То есть о
социализации, как акте выбора и осмысления, но отнюдь не акте детерминации.
Нефункциональность (самоценность) человека - его личность! -
рассматривается при таком подходе не как его приватная,
случайно-биографическая подробность. Не как чисто психологический интимный
остаток (ценный только по новоевропейским понятиям, начиная с XVIII в. и
позже). Не как отнесенность к естественно-психологической разновидности,
типу темперамента и т. д. Не как личная мотивация или как оценка индивида
другими людьми (ведь мотивы и ценности могут выступать в виде объектных
свойств, они приходят к индивиду и со стороны, воспитываются в нем, ими
описываются и взвешиваются свойства человека, как и любой вещи). Не как
отделившийся от индивида высокий творческий результат. Не как (даже!)
пригоршня свободы, почему-то вдруг брошенной человеку историей в случае
удачи, - соблазнительной, словно блоковский "соловьиный сад", цветущий и
поющий в стороне от поденной исторической принудительности.
Ибо нефункциональность человека вовсе не какое-то скромное, пусть и
желанное, добавление к его же функциональности. Это весь индивид в качестве
субъекта культуры. То есть равный собственной возможности. А значит, взятый
со стороны понятия личности. Заметим, что таким индивидом в принципе должно
полагать всякого (и "рядового") человека. Нет души, которой можно было бы
заведомо отказать в способности вздрогнуть и задуматься. Нет ума, в котором
из столкновения двух разных мыслей не могло бы возникнуть какое-то хоть
малое, но личное, свое смысловое смещение (открытие).
Культура - подлинная тайна каждой личности. Тайна ее уникальной
всеобщности.
Поэтому, повторяю, культура проникает в каждую частицу цивилизации и
как-то окрашивает весь состав исторического бытия - но лишь в меру его
потенциальности, а не наличной нормы, лишь в меру смыслопорождения. Она