"Е.Б.Рашковский, А.Я.Гуревич и другие. Человек в истории: Личность и общество " - читать интересную книгу автора

безотносительно к конкретному носителю (ограниченной плоскости), т. е.
существует само по себе. В этой формальной системе нет единого
организующего взгляда, нет, можно сказать, и пред-мета - ничто из видимого
мира не ставится произвольно "пред", все воспроизводится не с натуры, а из
головы, по представлению, из внефизического умозрительного пространства, с
никакой точки зрения.
Нет точки зрения, нет субъективного взгляда извне - вот в чем, пожалуй,
смысл многочисленных фраз о слиянии в акте творчества субъекта и объекта, о
писании бамбука изнутри, о том, что художник - это тень сосны на дороге, или
слова Иккю, поэта и художника (1394-1481), личности парадигматической для
японского средневековья:

кокоро то ва Сердце - что это ика нару моно о
за штука такая,

ифу наран как изъяснить? сумиэ-ни какиси
Написанный на сумиэ

мацукадзэ-но ото шум ветра в соснах.

С нашим представлением о личности все это плохо сообразуется.
О точке зрения необходимо сказать еще несколько слов. Теперь, после
работ П. А. Флоренского, Э. Панофского, Б. А. Успенского и Б. В.
Раушенбаха, нет нужды долго доказывать, что связанный с ней метод
перспективных построений не является ни "правильным", ни "научным", ни
"прогрессивным". Перспектива как символическая форма есть проекция
мировоззренческой позиции художника. То есть способ изображения трехмерного
мира на плоскости более верно и бесстрастно говорит о художнике, "личность"
он или не "личность", чем все его гуманистические сюжеты и титанические
свершения. Флоренский писал, что перспективность появляется, "когда
разлагается религиозная устойчивость мировоззрения и священная метафизика
общего народного сознания разъедается индивидуальным усмотрением отдельного
лица с его отдельной точкой зрения". В статье "Итоги" он вновь вернулся к
точке зрения и назвал ее попыткой "индивидуального сознания оторваться от
реальности, даже от собственной своей реальности - от тела, от второго
глаза. . . поскольку и он есть математическая точка, математическое
мгновение. Весь смысл этой, перспективной, точки зрения - в
исключительности, в единственности. . . коль скоро некая точка пространства
и времени провозглашается точкой зрения, то тем самым отрицается за другими
точками пространства подобная значимость. . . Содержанием самой перспективы
необходимо признать отрицание какой бы то ни было реальности, кроме
реальности данной точки".
Называя прямую перспективу "машиной для уничтожения реальности",
Флоренский противопоставлял ей перспективу обратную - "фонтан реальности,
бьющей в мир". Оставляя в стороне идеологический пафос этих высказываний,
отмечу то, что важно в нашем контексте. Обе европейские системы - и
средневековая и ренессансная - подразумевают единый центр (locus standi). В
одном случае мир замыкается вокруг лица художника, демиургической личности,
устрояющей по ранжиру свой собственный мир. Но и в другом случае мир
замыкается на единой точке зрения (такова тенденция, я не говорю о том,